Точно так же благодаря моему личному приказу был спасен от разрушения монастырь 
в 
Сертоза-ди-Павиа к югу от Милана. 
Думаю, что этих нескольких примеров деятельности командующего Юго-Западным 
фронтом достаточно для того, чтобы показать, что германские вооруженные силы 
делали 
все, что возможно, для защиты объектов итальянской древней культуры. Те, кто 
незнаком 
с Италией, вероятно, не смогут представить подлинный масштаб наших усилий. 
Однако 
они смогут лучше оценить его, если сравнят перечисленные выше итальянские 
города, 
которым был нанесен либо небольшой, либо вообще никакого ущерба, и немецкие 
города, 
такие, как Вюрцбург, Нюрнберг, Фрайбург, Дрезден и многие другие. Это сравнение 
дает 
повод задуматься людям во многих странах. 
Во время войны я получал множество благодарственных писем от представителей 
церкви 
и гражданских властей. Я хотел бы процитировал лишь одно из них, присланное мне 

архиепископом города Чьети: 
"В течение восьми месяцев мы, жители Чьети, находились всего в семи километрах 
от 
линии фронта, на которой действовали германские войска. Все это время 
германские 
командиры не причиняли нам никаких неприятностей. Особенно это относится к 
фельдмаршалу Кессельрингу и подчиненным ему генералам. Наоборот, когда встал 
вопрос о спасении города Чьети и всего, что можно было спасти, они, и в 
особенности 
фельдмаршал Кессельринг, оказывали мне поддержку и помогали всеми возможными 
способами, насколько это позволяла ситуация на фронте... 
Подводя итог, я должен со всей ответственностью заявить, не боясь при этом 
впасть в 
противоречие, что действия и поведение фельдмаршала Кессельринга заслуживают 
всяческого общественного одобрения. Такого же мнения придерживаются остальные 
священнослужители города и, насколько мне известно, все благонамеренные [483] 
жители Чьети. Мы благодарим фельдмаршала Кессель-ринга за то, что посреди 
всеобщей 
разрухи наш город уцелел. Я приношу особую благодарность генералам Гюнте-ру, 
Бааде, 
Фюрштайну и Мельцеру за их добрые дела, сделанные по отношению к нашему городу 
под руководством фельдмаршала Кессельринга. Мы всегда будем славить их имена и 
имя 
фельдмаршала. 
Дорогой доктор Латернсер (мой защитник на суде. - Примеч. авт.), написав это 
письмо, 
я выполнил долг своей совести как архиепископ и очень рад, что смог внести свою 

скромную лепту в доказательство невиновности фельдмаршала Кессельринга. 
Заканчивая 
это послание, я возношу молитвы Всевышнему, дабы он внес просветление в умы 
судей и 
они смогли вынести свой вердикт в соответствии со справедливостью". 
После суда надо мной
Я ехал из Венеции в Вольфсберг, расположенный в Каринтии, в том же поезде, что 
и 
офицеры, привлекавшиеся в качестве свидетелей по моему делу, но отдельно от них.
 Мои 
товарищи были очень подавленными. Британский комендант Вольфсберга, однако, 
проявил по отношению ко мне понимание и предупредительность; он обращался со 
мной, 
а также с фон Макензеном и Мельцером как с честными солдатами. Я благодарен ему,
 а 
также офицерам и унтер-офицерам лагеря - их доброе отношение сделало мое 
пребывание в "бункере" терпимым. Было лишь одно исключение - некий капитан 
американской армии. Это был беженец из Австрии, человек с каменным сердцем, 
полным 
ненависти и желания отомстить. Ему было все равно, кто перед ним - виновный или 

невиновный. Год спустя я узнал, что его постигло возмездие и он оказался там же,
 где и 
те несчастные, которых он всячески притеснял. Так или иначе, я всегда буду 
помнить 
немецкого капеллана Грубера, который был настоящим пастырем душ в самом лучшем 
смысле этого слова. 
Вот моя беседа с одним лейтенантом, работавшим в администрации лагеря. [484] Я: 
"Не 
понимаю, как Британия и Соединенные Штаты могут полностью разоружиться". 
Он: "Экономические причины делают это неизбежным".