психологически было грубой ошибкой указывать вышестоящему командованию на то, 
что 
оно не в состоянии разобраться в оперативной обстановке. Гитлер воспринял 
доклад как 
проявление "недопустимого высокомерия". Я считаю, что имею право на подобную 
критику в адрес авторов документа, потому что в свое время Гитлер лишил меня 
свободы 
действий как командующего фронтом во время Итальянской кампании. Но тогда все 
было 
совершенно иначе. В данном же случае мне было абсолютно ясно, какое решение в 
конечном итоге примет фюрер. [396] Будучи убежденным в том, что Рур в тот 
момент не 
являлся целью американцев, а также в том, что британская 2-я и американская 9-я 
армии 
будут продолжать действовать в северо-восточном и восточном направлении, то 
есть 
обойдут Рур стороной, я был совершенно ошеломлен отводом с передовой 47-го 
танкового 
корпуса. Направлять подкрепления в Рурскую область в сложившейся ситуации было 
ошибкой. Если бы фронт оказался прорванным, это стало бы больше чем ошибкой. 
Контрудары, которые я приказал нанести по южному флангу передовых частей 
наступающего противника, оказались безрезультатными, так что, лично побывав в 
районе 
боевых действий в период между 28 и 30 марта, я снова изложил свою оценку 
обстановки 
и свои взгляды по поводу того, как в сложившейся ситуации следует действовать. 
Тем 
самым я хотел предотвратить смену командования группы армий Н, которую я 
предвидел. 
В противоположность положению на левом фланге, на правом фланге и в центре 
Парашютно-десантный корпус сражался весьма изобретательно и, уклоняясь от 
ударов 
противника в северном направлении, сумел удержать фронт на участке от Арнгема 
до 
Рейна. Там он соединился с 471-й дивизией, солдаты которой, быстро накопив 
боевой 
опыт, доблестно выполнили стоявшую перед ними задачу, которая состояла в том, 
чтобы 
перекрыть доступ к Тевтобургскому лесу. 
Взбешенный пессимистической оценкой ситуации в докладе группы армий Н, Гитлер 
еще 
больше настроился против Бласковица из-за его отказа выполнить отданный в конце 

марта "приказ фюрера" (который мне тоже показался неосуществимым) атаковать 
силы 
противника, одновременно наступающие на Мюнстер с севера и с юга, и закрыть 
брешь в 
нашей обороне. Фюрер ясно продемонстрировал свое недовольство, направив в 
помощь 
Бласковицу Штудента. 
Перед Монтгомери стояла очень сложная задача; его армиям, понесшим большие 
потери в 
предыдущих сражениях западнее Рейна, предстояло преодолеть весьма серьезное 
естественное препятствие, за которым его ждали дивизии с богатыми боевыми 
традициями, к тому же имевшие возможность отдохнуть в течение десяти дней [397] 
и 
располагавшие соответствующими резервами. В то же время техническая подготовка 
к 
осуществлению наступательной операции была проведена противником образцово - 
сосредоточение сил и средств соответствовало масштабам предстоящего сражения и 
ресурсам, которыми располагали войска альянса. 
В верховьях Рейна оборону держала 19-я армия под командованием генерала 
Бранденбургера. 
Мы больше не опасались, что противник нанесет удар через территорию Швейцарии. 
Было совершенно ясно, что его главный удар нацелен в другую сторону. 19-я армия 
не 
могла допустить, чтобы все большее количество ее сил и средств отвлекалось на 
ее 
Западный фронт, который был достаточно прочным по естественным причинам; Рейн 
представлял собой серьезное препятствие не столько из-за его ширины, сколько 
из-за 
быстроты течения. Правда, укрепления вдоль реки были старыми и к тому же 
неумело 
построенными. Гитлер понимал это, и потому мы смогли завершить переброску 
основных 
сил к горному массиву Черный Лес. Этот горный массив с оборонительными 
позициями, 
расположенными вдоль его гребня и на пиках, прикрывал южную часть Вюртемберга 
от 
удара с запада. Район Идштейна напротив Белфортской низины был укреплен еще в