и 
тянулась к побережью Адриатического *моря, рельеф которого мы уже давно изучали.
 
Эта линия укреплений плавно переходила в наши позиции, охватывавшие береговой 
плацдарм противника и район обороны, непосредственно примыкавший к столице с 
южной стороны. 
Наличие всех этих укреплений существенно развязало нам руки в выработке нашей 
стратегии; тем не менее, нас все же сковывали превосходство противника в 
воздухе и 
очевидная слабость "линии С". Нам пришлось примириться с тем фактом, что 
мобильные 
операции на местности, контролируемой авиацией противника, при ясном небе, в 
горах 
или на равнине, при наличии негустой, но легко просматривавшейся с воздуха 
дорожной 
сети и при том, что ночи были короткими и лунными, [306] могли привести к 
успеху 
только при условии исключительного везения. Фортификационные работы на "линии 
С" 
находились еще только в начальной фазе, а за этой линией, совсем неподалеку от 
нее, 
находились реки Тибр и Аньен и Рим. Длина линии укреплений также вызывала 
озабоченность. Правда, озерный участок между позициями 10-й и 14-й армий был 
вполне 
надежно защищен с помощью технических средств (к тому же в случае необходимости 
у 
нас была возможность вызвать наводнение). На соседних участках побережья, 
примыкающих с севера, была создана линия обороны, соответствующая их уязвимости.
 
Самым неотложным вопросом было создание оборонительных позиций в Апеннинах - 
сооружение там системы укреплений, обладающей достаточной надежностью, 
требовало 
бы еще многих месяцев работы. 
Хотя командующий Юго-Западным фронтом не располагал необходимыми данными 
воздушной разведки, нам все же удалось более или менее точно установить 
расположение 
частей и соединений противника, что позволило нам сделать соответствующие 
выводы по 
поводу его возможных намерений. С весьма высокой степенью вероятности, 
граничащей с 
уверенностью, мы могли исключить из наших расчетов Адриатический фронт. С 
другой 
стороны, напрашивалось предположение, что Гарильяно с его горными пиками позади 

Кассино и береговой плацдарм в Анцио станут зонами упорных боев, а к ним, 
возможно, 
добавятся места проведения противником отвлекающих высадок с моря севернее Рима 
и в 
районе Сивитавеччии, а также долина Фрозиноне, где альянс вполне мог сбросить 
десант 
с воздуха. Я рассчитал, что американская 5-я и британская 8-я армии начнут 
наступление 
с атаки широким фронтом и на большую глубину против правого фланга нашей 10-й 
армии. Эта атака, по моим предположениям, должна была развиваться в направлении 

Маджо, Петреллы и горного массива Монте-Кассино с одновременным продвижением в 
направлении долины Лири. Роль французских экспедиционных сил, их состав и 
направление возможного удара до четвертого дня вражеского наступления 
составляли 
весьма серьезный и опасный неизвестный фактор. [307] То, как следовало 
действовать в 
ходе сражения, я ясно изложил в моей директиве "Оборона" и постарался убедить 
самого 
себя в том, что ее содержание было до конца понято всеми штабами и дивизиями. 
Части и 
соединения, державшие оборону, ранее уже доказали, что умеют драться. Если бы 
противнику удалось смять на правом фланге боевые порядки 94-й пехотной дивизии, 

которая в предыдущих боестолкновениях меня разочаровала, прорыв мог быть 
блокирован 
за счет глубины нашей обороны. Долину Лири можно было удержать при условии, что 
в 
наших руках останутся имевшие ключевое значение Монте-Маджо справа и Монте-
Кассино слева. Горный массив Монте-Кассино удерживала 1-я парашютно-десантная 
дивизия, так что можно было сказать, что этот участок вверен нашему лучшему 
соединению. На левом фланге, не представлявшем интереса для противника, 
сосредоточение сил было весьма незначительным. 
Наши позиции вокруг берегового плацдарма противника почти идеально подходили 
для 
оборонительных действий. У 14-й армии было достаточно резервов, включая