контратак 21 и 22 апреля мы добились таких успехов в сдерживании противника, 
что 
войска Монтгомери больше не возобновляли наступление в том секторе, где оно 
было 
предпринято. Попробовав на прочность разные участки фронта, командование 
альянса 
изменило направление главного удара, нацелив его в сектор, который с самого 
начала был 
самым важным, поскольку прикрывал прямой выход к порту Тунис. Дивизии 
Эйзенхауэра 
с 7 апреля вели бои с целью захвата высоты под названием Лонг-Стоп-Хилл, но 
лишь 27 
апреля она окончательно перешла в руки британской 1-й армии. Надо отдать 
должное и 
наступавшим войскам противника, и прежде всего британской 78-й дивизии. 
Захватив 
упомянутую высоту, противник получил возможность выйти на оперативный простор 
тунисской равнины; с 5 по 8 мая четыре с половиной дивизии, тесно 
взаимодействуя 
между собой, после артиллерийской подготовки невиданной мощи и ковровых 
бомбардировок нанесли нам [237] сокрушительный удар. Ширина фронта наступления 
мощной атакующей группировки была практически равна глубине ее боевых порядков. 
С 
правого фланга ее действия прикрывали французские дивизии, а с левого - четыре 
американские дивизии, которые, приобретя некоторый боевой опыт в предыдущих, не 

слишком удачных для них стычках, теперь продвигались вперед вдоль побережья в 
направлении Бизерты. 
К 9 мая 1943 года, когда после прорыва противник захватил порт Тунис, лишь 
отдельные 
части войск Оси продолжали сопротивление. Последние из них сложили оружие 12 
мая. 
До этого момента я поддерживал радио - и телефонную связь с германским 
командованием в Тунисе из Рима. Последние донесения армейского генерала фон 
Верста, 
который дрался до последнего снаряда, командира зенитчиков Нейфера и маршала 
авиации Кехи, под руководством которого последняя эскадрилья люфтваффе 
поднялась в 
воздух, чтобы дать бой противнику, свидетельствовали о героизме защитников 
порта. 
Поскольку войска противника все еще сражались на двух разных фронтах, воздушная 

поддержка со стороны люфтваффе, особенно в отношении 5-й танковой армии, была 
удовлетворительной. Пилоты наших истребителей на Южном фронте действовали 
просто 
блестяще, успешно сбивая самолеты противника. "Штукас" и истребители-
бомбардировщики также работали прекрасно - до того момента, когда стало ясно, 
что 
они не могут больше противостоять современным пикирующим бомбардировщикам 
противника, а также его истребителям, превосходившим их в вооружении. После 
этого их 
пришлось вывести из боев. Части бомбардировочной авиации 2-й авиагруппы, 
которые 
временно перебросили из Италии для противодействия британскому 10-му корпусу, 
когда 
он начал маневрировать в пустыне с целью охвата наших войск, а также для 
нанесения 
ударов по аэродромам противника, оказались не в состоянии восстановить баланс 
сил - 
главным образом потому, что у экипажей, не обученных ведению боевых действий в 
условиях пустыни, возникли трудности с навигацией и ориентировкой на местности. 

[238] Поскольку сужение зоны военных действий вынудило нас перебросить 
большинство 
авиационных частей из Туниса на Сицилию, количество и эффективность наших 
боевых 
вылетов снизились. Противник же, наоборот, получил возможность наносить 
массированные авиаудары по нашим морским коммуникациям и по портам Тунис и 
Бизерта с использованием тяжелых бомбардировщиков силами обоих своих воздушных 
командований, в то время как все его легкие самолеты были задействованы для 
оказания 
поддержки с воздуха его сухопутным войскам - и это в условиях почти полного 
отсутствия в воздухе нашей авиации. Эта картина все время стояла у меня перед 
глазами, 
когда я надоедал Верховному командованию вермахта просьбами о подкреплениях и 
улучшении снабжения войск, а Роммеля и фон Арнима убеждал максимально 
использовать их якобы недостаточные ресурсы. 
Эту главу я закончу кратким резюме. 
По моему мнению, все, что произошло в Тунисе, стало результатом изначально 
неверной