легкой 
(калибра до 5 сантиметров) и тяжелой зенитной артиллерии, большего количества 
дециметровых радаров и радаров Фрейа, а также поисковых радаров для самолетов 
глубокой разведки. 
В ставке фюрера я обрисовал ситуацию так, как я ее видел, указав, что 
возможность 
перетащить французов на [224] нашу сторону была упущена, а наступать германские 

войска не могли по причине нехватки сил и средств. 
"Мы добились успеха, - сказал я, - в решении невыполнимой задачи по созданию 
плацдарма и продвижению вперед линии фронта, которую, при том что на ней нельзя 

остановить крупное наступление противника, можно стабилизировать. Для этого 
потребуются свежие подкрепления. Две или три итальянские дивизии, имеющиеся в 
нашем распоряжении, практически в счет не идут. На фронте длиной более 400 
километров безнадежно пытаться продвинуться к рубежам, на которых мы могли бы 
закрепиться, располагая лишь тремя с половиной немецкими дивизиями, которые 
включают в себя всего одну танковую - 10-ю, а также всего-навсего сотней орудий.
 Пока 
еще у нас есть время, но скоро оно истечет. Как только установится хорошая 
погода, 
Эйзенхауэр попытается захватить инициативу и начать наступление. Будучи 
атакующей 
стороной, именно он будет выбирать время и место для боя. Это даст ему 
возможность, 
перебросив части с второстепенных участков фронта, собрать в кулак такое 
количество 
сил и средств, которое обеспечит ему успех, поскольку мы не сможем вовремя 
сконцентрировать количество войск, нужных для отражения атаки. 
5-я танковая армия еще не взяла под свой контроль ключевые пункты, которые 
гарантировали бы нам удержание Туниса в наших руках в случае, если дела будут 
складываться для нас неудачно. Для этого также чрезвычайно нужны подкрепления. 
Мы работаем, как бобры, укрепляя "линию Марета" и позиции на ее флангах, но эти 

работы могут быть закончены не раньше чем через шесть - восемь недель. Уже по 
одной 
этой причине я считаю быстрое отступление германо-итальянских войск под 
командованием Ромме-ля недопустимым. В то же время я полагаю принципиально 
важным не допустить соединения британской 8-й армии с группировкой вторжения, а 

также не дать командованиям ВВС двух этих группировок противника проводить 
скоординированные операции в воздухе над тем сравнительно небольшим районом 
Туниса, где находятся укрепления. В противном случае ход 
погрузочно-разгрузочных 
[225] работ в портах Тунис и Бизерта, которому до сих пор ничто не мешало, 
окажется 
нарушенным. 
Нашей стратегической целью должно быть недопущение соединения группировок 
противника, нанесение ударов по ним и одержание победы поочередно над каждой из 
них 
в результате действий из районов, находящихся между ними. Я против немедленного 

отвода армии Роммеля, поскольку это противоречило бы основному плану действий 
по 
обороне Туниса, но выступаю за выведение из боя и переброску на запад 
определенных ее 
частей - при условии, что Роммель не воспользуется этим в качестве предлога для 
еще 
большего ослабления сопротивления и еще более быстрого отступления. Должен со 
всей 
прямотой заявить, что после Эль-Аламейна он не оказывал противнику того 
стойкого и 
решительного сопротивления, которое я, зная его, вправе был от него ожидать". 
Продолжая свое выступление, я объяснил, что, учитывая темпы работ по 
строительству 
укреплений в приграничной зоне, наши бронетанковые части не должны отходить за 
тунисскую границу ранее начала или середины февраля. Далее я отметил 
необходимость 
введения новой системы командования и управления войсками - в частности, 
создания 
общего командования группировки, на пост главы которого рекомендовал назначить 
Роммеля, и верховного командования группировки, руководство которым, на мой 
взгляд, 
по соображениям престижа следовало предложить итальянцам. Эта система должна 
была 
быть готова к действию к началу февраля. В довершение всего я попросил 
предоставить 
мне две-три дивизии, несколько артиллерийских и минометных батарей и 
значительное 
количество огнеметных и противотанковых батальонов. Свое выступление я закончил