возвращения в Вашингтон. Он возьмет с собой трех корреспондентов телеграфных 
агентств, и это все. Никакой огласки, парадов, речей, — на это надеялся 
президент. И если губернаторы и другие политические деятели будут его 
сопровождать, пусть это будут республиканцы и демократы.
 Президентский поезд 17 сентября отбыл из Вашингтона, увозя главу 
исполнительной власти и первую леди (она ехала только до Милоуки), десяток 
сотрудников Белого дома, троих известных журналистов и восьмерых фоторепортеров.

 Президент загружал делами дни поездки так плотно, словно заканчивался срок его 
президентства. Первый день: замерли мостовые краны в момент, когда 
президентский фаэтон, с опущенным верхом и поднятыми пуленепробиваемыми 
стеклами, въехал на территорию танкового цейхгауза завода «Крайслер» в Детройте 
и двинулся в пространство между двумя линиями сборки «Генерала Ли», нового 
цельносварного среднего танка. Сидя рядом с Элеонорой Рузвельт и 
представителями заводского управления, президент наблюдал, как танки месят на 
танкодроме грязь и пыль. Агенты безопасности всполошились — один танк двинулся 
прямо на президентский автомобиль, однако остановился в 10 футах поодаль.
 — Отличное вождение! — крикнул президент улыбающемуся водителю танка.
 В конце дня Рузвельт поехал вместе с Генри и Эдсель Форд вдоль полумильной 
линии сборки огромного завода по производству бомбардировщиков «Уилоу Ран». На 
следующий день осматривал самую большую в стране тренировочную водную станцию 
на Великих озерах, наблюдал, как делаются паровые турбины и валы для гребных 
винтов на заводе «Аллис-Чалмерз», где годом раньше происходили упорные 
забастовки. Вечером он уже в районе Твин-Ситиз — осматривает снарядный завод, 
где ночная смена производила снаряды 30-го и 50-го калибров, однако завод еще 
не достиг предела своих производственных возможностей. Президент приезжал на 
предприятия без огласки, сидел иногда на переднем сиденье автомобиля, иногда — 
на заднем справа, улыбаясь, сияя, наблюдая. Вокруг суетились представители 
заводоуправления; среди рабочих, замечавших автомобиль, распространялось 
оживление — все делились друг с другом новостью о прибытии высокого гостя. 
Женщины бросали на автомобиль косые взгляды, стараясь в то же время следить за 
работой станков. Рейли вспоминал, что, когда они ехали по территории завода, 
агенты безопасности слышали возгласы такого рода:
 — Ой, мама, глядите! Это же Рузвельт!
 Это свидетельствовало, по мнению Рейли, о том, что служба безопасности 
справлялась со своей задачей обеспечить внезапность посещения.
 Никто не отзывался о поездке с большим удовлетворением, чем сам президент. 
Сначала он поделился впечатлениями с прессой, затем в беседе у камелька. 
Покинув Твин-Ситиз, рассказывал Рузвельт, кортеж направился прямо к тому месту, 
которое называется Пенд-Орил, в Айдахо.
 — Там большое озеро. Это и Кёр д'Ален — два крупнейших озера в северном Айдахо.
 И поскольку мы пытались, как вы знаете, рассредоточить объекты ВМФ, которые 
скопились на Восточном и Западном побережьях, то эта тренировочная база флота 
перенесена внутрь страны. Они вступили в строй за пять дней до моего приезда и 
уже обучали тысячу призывников, которые прибывают на базу по две-три тысячи в 
день... Затем мы отправились в окрестности Такомы — в форт Льюис, одну из наших 
главных баз на Западном побережье. Мы осмотрели базу, бывшую раньше, насколько 
я знаю, сравнительно небольшой, но теперь там дислоцируется в четыре-пять раз 
больше войск... Оттуда мы поехали к флотскому затону в Бремертоне и увидели 
поврежденные корабли и раненых моряков...
 Президент и его сопровождение воспользовались паромом, чтобы перебраться в 
Сиэтл, где осмотрели большой авиационный завод Боинга и поужинали с его дочерью 
Анной, ее мужем Джоном Беттигером и их детьми — Баззи и Систи. На верфях Генри 
Кайзера в Портленде президент присутствовал на закладке корабля — киль построен 
всего десять дней назад. Среди тысяч рабочих-судостроителей рождался и рос 
крик: «Речь! Речь!» Президенту вручили портативный микрофон, — опытный участник 
выборных кампаний не устоял перед искушением выступить.
 — Знаете, — начал он заговорщическим тоном, — мое пребывание здесь сегодня не 
планировалось.
 Слушатели ободряюще рассмеялись.
 — Поэтому вы владеете секретом, который не знают даже американские газеты. 
Надеюсь, вы сохраните это в тайне...
 Мерримен Смит, один из трех репортеров, который не опубликовал еще репортажа о 
поездке, не видел тут ничего смешного.
 — Оттуда мы отправились к флотскому затону у острова Маре и убедились еще раз, 
что затон стал в три раза больше прежнего, — продолжал свой рассказ президент.
 — Мы увидели японскую подлодку, рассчитанную на экипаж в два человека, — ее 
захватили в Пёрл-Харборе; видели и наши подлодки — на рубках по девять японских 
флагов.
 Далее мы поехали в военный грузовой порт в Окленде — колоссальный комплекс, 
оттуда направляется в различные районы Тихого океана значительная часть наших 
воинских контингентов и грузов... Потом Лос-Анджелес. В Лонг-Бич, штат 
Калифорния, мы посетили авиационный завод Дугласа... Затем по пути в Сан-Диего 
остановились в военно-морском госпитале, — там лечится много людей, раненных в 
тихоокеанских сражениях... Посетили учебный центр флота и старую базу морской 
пехоты Кэмп-Пендлтон; оттуда заехали на завод «Консолидейтед», где постоянно 
наращивается выпуск продукции...
 Повернув на восток, президент провел большую часть дня на ранчо своей невестки 
госпожи Эллиотт Рузвельт и позабавился общением с тремя внуками. Сделал 
остановку в Увалде, чтобы повидаться со своим бывшим вице-президентом Джоном