следствия по делу генерал-полковника барона фон Фрича и оправдательный приговор 
по этому делу. Затем Гитлер выразил свое удовлетворение тем, что невиновность 
генерала доказана, а самого себя выставил жертвой трагической ошибки. Однако 
восстановление бывшего главнокомандующего сухопутными войсками на прежнем посту 
невозможно, ибо он, фюрер, не может ждать теперь от Фрича полного доверия к 
себе. Он должен считаться с государственными соображениями и не может раскрыть 
перед нацией и всем миром это заслуживающее сожаления стечение обстоятельств. 
Фрич будет назначен командиром элитного 12-го артиллерийского полка в Шверине, 
что служит признаком позаимствованного еще от монархии почета. Гитлер посчитал, 
что таким образом он Фрича вполне реабилитировал.
 О пребывании в Барте у меня и по сей день сохранились недобрые воспоминания. 
Пока Гитлер говорил, меня не покидала мысль: неужели генералы проглотят и это? 
Фюреру удалось очень ловко и впечатляюще вызвать у них понимание его позиции. 
Генералы не знали подробностей, еще менее им были известны те интриги, которые 
привели к низвержению Фрича. К узкому кругу посвященных принадлежали только те 
немногие, кто с самого начала занял позицию, противоположную гитлеровской, – 
такие, как Бек, Гальдер, граф фон Штюльпнагель{112}, фон Вицлебен{113} и 
Гепнер{114}.
 Другая, такая же небольшая, группа целиком и полностью встала на сторону 
Гитлера; в нее входили Гудериан{115}, Рейхенау, Кейтель и Буш{116}. Наверняка 
более трети из присутствовавших примерно 40 генералов можно было считать 
настроенными индифферентно. Мне казалось непонятным, почему ни один из них на 
задал вопроса, какие же государственно-политические причины мешали подлинной 
реабилитации – например, производству Фрича в генерал-фельдмаршалы. Никто не 
спросил, найдены ли виновные в клевете на него и привлечены ли они к 
ответственности. Имена Гиммлера и Гейдриха не прозвучали. У меня сложилось 
впечатление, что генералы давно отмахнулись от дела Фрича. Новые планы Гитлера 
были им куда важнее. И шанс установить доверие между фюрером и его генералами 
был упущен. Я придерживался убеждения, что Гитлер понял бы генералов, если бы 
они в приемлемой форме вступились за своего прежнего главнокомандующего. Это 
дало бы и ему шанс реабилитировать себя. Обе стороны должны были проявить 
заинтересованность в устранении всех помех между ними. Барт был последней 
возможностью для этого. Только один Шмундт мужественно и с сознанием своей 
ответственности постоянно вступался за Фрича, не находя при этом никакой 
поддержки у генералов.




 Вмешательство Геринга в дела сухопутных войск


 На следующий день после выступления Гитлера перед генералами в Барте Геринг 
попросил фюрера принять его для доклада. Я проводил его в Зимний сад, где уже 
ожидал Гитлер. По дороге Геринг повторял одно и то же: «Фюрер был прав! Фюрер 
был прав!».
 Что же, собственно, произошло? В мае 1938 г. Гитлер осматривал линию 
укреплений, предназначенных для защиты восточной границы Германии между Одером 
и Вартой. Его сопровождали Браухич и инспектор инженерно-саперных войск генерал 
Ферстер. Гитлер провел осмотр весьма тщательно и заинтересованно. Молчание его 
при обходе объектов действовало удручающе. Все они устарели. Надземные башни 
блиндажей были вооружены только пулеметами. Этим танки не остановить. Через 
некоторое время фюрер, несколько удалившись с Браухичем и Ферстером от 
сопровождающих лиц, резко напустился на них обоих.
 Из последующих разговоров с Гитлером выяснилось, что он пришел от увиденного 
просто в ужас. Веря прежним донесениям Бломберга, фюрер считал, что излучина 
Одер – Варта представляет собой более или менее современный укрепленный район. 
В мае 1938 г. он пожелал набраться там опыта и соображений для строительства 
Западного вала. Поскольку Бломберг в свое время докладывал ему об 
оборонительных сооружениях на Западе, особенно в районе Верхнего Рейна и 
Шварцвальда, Гитлер полагал, что на восточной границе дело обстоит так же. Под 
этим впечатлением он не ожидал иного и на Западе. Но чтобы быть уверенным, 
фюрер поручил проинспектировать западные укрепления Герингу. Командование 
сухопутных войск было глубоко задето таким решением и справедливо возмущалось, 
что сделать это не поручили его собственному уполномоченному. Геринг же 
чувствовал себя польщенным.
 Геринг воспользовался этой возможностью для обвинений по адресу сухопутных 
войск, хотя ему, как и каждому, было известно, что армейские генералы за 
постройку укреплений на Западе не отвечали. Он доложил фюреру, что в так 
называемом «главном укрепрайоне Шварцвальд» не построено ровным счетом ничего. 
На горе «Истайнский чурбан», господствующей над южным отрогом Шварцвальда перед 
рейнской равниной, он обнаружил только легкое пехотное оружие. Ни о какой линии 
укреплений между Ахеном и Базелем вообще нет и речи.
 Геринг раздул целый пожар. Результатом явилось то, что Гитлер передал 
строительство Западного вала д-ру Тодту{117}. Фюрер вызвал к себе Браухича и 
сообщил ему: саперы должны лишь указывать, какие именно долговременные огневые 
точки должны быть построены в тех или иных местах, а за само строительство их 
отвечает только «Организация Тодта». Сам он имеет вполне определенные 
представления насчет того, каким должен быть Западный вал; свои идеи он изложит 
в специальной памятной записке, а потом направит ее Главному командованию