в 1931 г. она покончила самоубийством в его квартире. Гитлер подошел к могиле 
один и оставался там долго. Мы могли только издали наблюдать за ним.
 Перед отлетом из Вены Гитлер принял еще кардинала Инницера; встречу устроил 
Папен, а фюрер охотно согласился. Этим жестом он хотел подчеркнуть данное им 
Бюркелю указание сохранить независимость католической церкви в Австрии, что он 
и обещал кардиналу. Сообщение о посещении фюрера кардиналом привлекло особенное 
внимание прессы и оказало определенное воздействие.
 Во время обратного полета в Мюнхен я приводил в порядок свои незабываемые 
впечатления последних дней. Открыто проявленным ликованием австрийский народ 
спонтанно выразил свое одобрение аншлюсу к Третьему рейху, а тем самым и 
приверженность праву наций на самоопределение. Сам Гитлер находился под 
впечатлением не ожидавшегося в такой форме успеха, он был глубоко тронут очень 
личными воспоминаниями о своей родине и связи с нею.
 Совсем по-другому выглядела та картина, которую мне довелось наблюдать в отеле.
 Вернейшие сподвижники Гитлера – Борман, Гиммлер, Гейдрих{109} и Бюркель – 
говорили только об одном – об «унификации» Австрии. Шок, испытанный мною от 
назначения Бюркеля, усилился. Не приведет ли теперь то угнетение, которому 
подвергались в последние годы правления Шушпига австрийские национал-социалисты,
 к соответствующим контрмерам с их стороны? Переданные Бюркелю полномочия 
казались мне большой опасностью для достойной любви Австрии к рейху. Это было 
той каплей горечи, которая отравляла мне радость аншлюса.
 Для нас, солдат, впечатления, связанные с Гитлером во время «дней аншлюса», 
были внове. Повсюду, где бы он ни появлялся, немецкие солдаты тоже встречали 
его с ликованием и приветствовали, но не обычным отданием чести по-военному – 
приложенной к головному убору рукой, а по-нацистски – рукой, вытянутой вверх. 
Это побудило Гитлера, Кейтеля и Шмундта 3 мая 1938 г. распоряжением по 
вооруженным силам ввести порядок, по которому солдаты тоже были обязаны 
приветствовать фюрера «германским приветствием». Впрочем, долгое время, вплоть 
до 20 июля 1944 г., все же сохранялось традиционное отдание чести по-военному.
 Встреча Гитлера в Мюнхене, а во второй половине дня в Берлине была потрясающей.
 Ожидавший прибытия фюрера на аэродроме Темпельхоф Геринг обрушил на него целый 
водопад приветственных фраз. По прибытии в Имперскую канцелярию фюреру снова и 
снова приходилось выходить к берлинцам на балкон. Опьянение триумфом все еще не 
ослабло, когда через два дня, вечером 18 марта, Гитлер отправился в рейхстаг 
держать речь. В ней он обрисовал события, приведшие к вступлению вермахта в 
Австрию, и изложил причины, побудившие его столь быстро осуществить аншлюс. Он 
вновь в резких выражениях охарактеризовал позицию Великобритании, причем больше 
ссылаясь на сообщения английской прессы, чем на официальные заявления.
 Основная масса народа, включая все его сословия, видела в аншлюсе логический 
ход истории. Она не могла забыть несправедливость Версальского мирного договора 
1919 г., в котором воссоединение Австрии с рейхом запрещалось Антантой. Слова, 
что присоединение Австрии к Германии является их «семейным делом», я находил 
весьма меткими. Казалось, заграница со временем тоже поймет это именно так.
 В австрийском законе от 13 марта 1938 г. «О воссоединении Австрии с Германским 
рейхом» указывалось: все австрийцы – мужчины и женщины старше 20 лет – 10 
апреля 1938 г. должны тайным голосованием по вопросу об аншлюсе решить судьбу 
своей страны. В речи 18 марта Гитлер объявил о роспуске германского рейхстага и 
назначил выборы нового, тоже на 10 апреля. В ходе совместного голосования 
немецкий и австрийский народы должны были подтвердить правильность политики 
фюрера и избрать первый великогерманский рейхстаг.




 Предвыборная поездка


 Как и в канун каждых выборов, Гитлер и на сей раз отправился в длительную 
предвыборную поездку. За период с 25 марта по 9 апреля он произнес 14 речей. 
Сопровождал его в этой поездке по «старому рейху» и «Остмарку» я. Речи его 
предназначались не только избирателям, ибо фюрер не сомневался в том, что 
подавляющее большинство обоих народов даст ему свое согласие на воссоединение 
Германии и Австрии. Слова его в первую очередь адресовались загранице. Красной 
нитью через все речи Гитлера проходили обвинение держав-победительниц 1918 г. и 
осуждение заключенного в парижском пригороде Сен-Жермен договора с Австрией, а 
также протест против Версальского договора с Германией. Провозглашенное 
президентом США Вудро Вильсоном «самоопределение народов», тоже 
способствовавшее тому, что германская армия сложила оружие, так и осталось 
неосуществленным для немецкого народа. Фюрер говорил о «насилии над правом» со 
стороны государств, победивших в Первой мировой войне, и об отказе ими 
немецкому народу в праве на самоопределение. Речи свои он обычно произносил без 
заранее составленного текста, пользуясь лишь немногими записками. Такие речи 
звучали темпераментнее и захватывали аудиторию сильнее, чем те, которые он 
зачитывал. Повсюду его встречали с ликованием и воодушевлением.
 В этой поездке мне довелось наблюдать Гитлера и во время его публичных 
выступлений, и при его беседах с различными руководящими лицами государства и 
партии, а также в замкнутой обстановке спецпоезда в кругу хорошо знакомых ему 
людей. Он не произносил ни одного лишнего слова и говорил только то, что 
требовалось. Я все больше понимал, почему фюрер приобрел столько приверженцев и 
снискал себе такую любовь. Это объяснялось не только его успехами в