что было причиной, по которой фюрер принял решение самому стать преемником 
Бломберга. Имей Гитлер намерение по собственной инициативе устранить Бломберга 
и Фрича, нашлись бы более элегантные средства и пути осуществить это без 
скандальных историй.
 Было бы неправильно приписывать Гитлеру желание приобрести тем самым всю 
командную власть над вермахтом. Он и так обладал ею со времени смерти 
Гинденбурга 2 августа 1934 г., когда стал главой государства и, следовательно, 
также Верховным главнокомандующим вермахта.
 Другие господа из окружения Гитлера разделяют мою личную точку зрения, что он 
никогда не был так шокирован чьим-либо поведением, как женитьбой Бломберга. За 
восемь лет моей адъютантской службы мне не доводилось видеть ничего подобного. 
Даже полет Рудольфа Гесса в Англию в 1941 г. внутренне не затронул фюрера так 
сильно. С этим же скандалом для него рухнул целый мир. До данного инцидента 
глубокое уважение Гитлера к генералам было непоколебимым.




 Смещение Хоссбаха


 Следующую и еще более суровую неожиданность мне и Путткамеру в процессе этого 
трехдневного кризиса (как мы потом доверительно называли между собой все 
происшедшее) принесло 28 января. Гитлер высказал Кейтелю свое желание 
избавиться от Хоссбаха. Мы не находили этому решению оправдания и отказывались 
понимать его. Как мог фюрер в такой ситуации расстаться с этим офицером, 
которого он знал и которому доверял более трех лет!? Все мы считали Хоссбаха 
единственным приемлемым советчиком по всем вопросам руководства сухопутными 
войсками, включая и очень важное дело замещения высших постов в них. Путткамер 
дважды попытался вступиться за него перед Гитлером, считая, что увольнять 
Хоссбаха не следует. Гитлер проявил понимание этого демарша, но сказал, что 
решение его – необратимо. Реплика фюрера, что при последнем разговоре с 
Хоссбахом он оценил его как человека, подтвердила мое мнение: отношение Гитлера 
к нему не носило какого-то предвзятого личного характера. Гитлер воспринял 
поступок Хоссбаха (вопреки его категорическому приказу, проинформировавшего 
Фрича о существовании компрометирующего генерала документа) серьезнее, чем 
поначалу казалось. Только через два дня после разговора фюрер оформил его 
увольнение через Кейтеля, что глубоко задело Хоссбаха. Эти два дня стали для 
него роковыми: во-первых – неудачное, но желаемое им самим двойное подчинение 
начальнику генерального штаба сухопутных войск Беку и одновременно Гитлеру, а 
во-вторых – враждебность Геринга. Тот факт, что Хоссбах был смещен всего через 
два дня после своего непослушания Гитлеру, дает право сделать вывод, что и в 
этом сказалось влияние Геринга на фюрера.
 Сам я находил поведение Хоссбаха в отношении Гитлера понятным, а как попытку 
вступиться за своего главнокомандующего – достойным уважения. Но я не могу не 
упрекнуть его за то, что он пошел на риск в неподходящий момент, поставив под 
угрозу и себя, и собственную должность. В своей оценке положения вечером 25 
января Хоссбах должен был, безусловно, учесть, что он – единственный из 
офицеров сухопутных войск, кто пользовался доверием Гитлера. Только он один был 
в состоянии повлиять на фюрера в их интересах. Эту возможность он сразу же 
поставил на карту потому, что чувствовал себя не адъютантом фюрера, а 
доверенным лицом Фрича и Бека. Я и по сей день придерживаюсь точки зрения, что, 
отреагируй Хоссбах иначе, и, несмотря на все обвинения и интриги против 
Бломберга и Фрича, можно было все же повлиятъ на принятие фюрером решения в 
пользу обоих генералов. Однако характер Хоссбаха, его моральные устои, его 
представление о профессии офицера не позволили ему пойти на компромиссы или же 
половинчатые действия. Доверить этому бескомпромиссному офицеру выполнение 
такой задачи, которая требовала наряду с твердостью также и гибкости, было 
ошибкой генерального штаба сухопутных войск.




 Poль Кейтеля


 В эти дни у Путткамера произошел разговор с Кейтелем, которого он резко 
упрекал за его поведение. Кейтель{88}, говорил он, без какой-либо опаски и 
возражений воспринял точку зрения Гитлера насчет историй с Бломбергом и Фричем. 
Его же долгом офицера было, особенно в случае с Фричем, прежде чем высказать 
свою позицию фюреру, самому разобраться в этом деле. Упреки Путткамера не 
произвели на Кейтеля никакого впечатления.
 Насчет поведения Кейтеля следует сказать, что он, в противоположность своему 
предшественнику Рейхенау{89}, прямого контакта с фюрером не имел, за небольшим 
исключением в виде служебных встреч. Сам по себе он в качестве начальника штаба 
Бломберга никаких попыток сближения с Гитлером не предпринимал, хотя для его 
служебной карьеры это было бы полезно. Хоссбах тоже держал Кейтеля подальше от 
фюрера, опасаясь как бы он, подобно Рейхенау, не приобрел на него влияния. 
Таким образом, 27 января Кейтель оказался совершенно не подготовленным к этой 
ситуации, до которой еще не дорос. Он был хорошим военным организатором и