это решение, Ешоннек ответить не смог. Наверно, это произошло тогда, когда сам 
Ешоннек еще командовал эскадрой в Грайфевальде. В остальном же он был убежден, 
что с проектом выпуска четырехмоторного бомбардировщика «Ме-264» в Аугсбурге 
ничего не выйдет.
 Итак, тогда было принято роковое решение: люфтваффе четырехмоторного 
бомбардировщика не получит.




 Завершение года


 Последние недели 1937 г. и первые дни 1938 г. прошли, как мне помнится, без 
особенных событий.
 Однажды во второй половине дня Гитлер поехал на чай к госпоже фон Дирксен – 
вдове посла{79}, салон которой еще с 1933 г. являлся местом встреч фюрера с 
консервативными слоями общества.
 Фрау фон Дирксен ожидала приезда Гитлера и пригласила 8-10 гостей. Из них я 
запомнил, в частности, Августа Вильгельма, принца Прусского{80}. Прежде хозяйка 
дома устраивала свои приемы в отеле «Кайзерхоф», чтобы быть как можно ближе к 
тогдашней штаб-квартире Гитлера и находиться в курсе дел нацистского движения. 
Став сторонницей фюрера и его политического движения, она вела в консервативных 
кругах прогитлеровскую пропаганду. Гитлер пользовался, причем с некоторым 
успехом, такими встречами для знакомства с этими кругами, чтобы воздействовать 
на них и привлечь на свою сторону.
 Мне было любопытно встретиться с моими «товарищами по сословию», но я, пожалуй,
 ожидал гораздо большего. Гости на меня никакого особенного внимания не 
обратили. Гитлер держался умело, но все же скованно и часа через полтора уехал 
обратно в Имперскую канцелярию. Для меня не явилось неожиданностью услышать от 
него, что в салоне Дирксен он больше бывать не будет. Собравшиеся там гости – 
только просто любопытствующие, которые разглядывают его, словно «диковинного 
зверя», и в сущности никогда не понимали. Да и мне, посчитал он, не может быть 
по себе в этом кругу монархистов. В тот день Гитлер последний раз встретился с 
принцем Августом Вильгельмом.
 Нет сомнения, что за этим приемом у фрау фон Дирксен скрывалось стремление к 
восстановлению монархии. И она, и принц Август Вильгельм придерживались взгляда,
 что влияние на ход событий нельзя приобрести, стоя в стороне от них, а чтобы 
достигнуть своей цели, надо искать контакта там, где сосредоточена тогдашняя 
власть. Но Гитлер к тому времени уже полностью отказался от идеи восстановления 
монархии. Реплика Геббельса той зимой подтвердила это. В узком кругу в 
Имперской канцелярии министр похвалялся, что он – тот самый человек, который 
отвратил Гитлера от намерения вернуться к монархии. При этом его просто 
распирало от гордости, и он тыкал указательным пальцем в свою грудь.
 Декабрь проходил в квартире фюрера под знаком подготовки к Рождеству. 
Адъютанты Гитлера составляли список тех, кто получит от него подарок. Круг этих 
лиц был довольно широк. Начинался он с жен имперских министров и высших 
функционеров партии, а кончался домашним персоналом фюрера. Наряду с отдельными 
лицами Гитлер раздавал подарки и формированиям вермахта, полиции и СС, 
охранникам Имперской канцелярии и его резиденции на Оберзальцберге.
 Гитлеровский домоправитель Каннеберг получил поручение закупить подарки. Эти 
подарки были разложены на длинных столах в Большом обеденном зале, и Гитлер сам 
определял, что и кому дарить. Его личный адъютант Шауб помогал ему и в эти дни 
держался с весьма загадочной миной на лице. За несколько дней до праздника моей 
жене был вручен пакет с дюжиной кофейных чашечек из майсенского фарфора, а я 
получил золотые карманные часы, на крышке которых были выгравированы мои имя и 
фамилия и дата: «Рождество 1937 г.»
 Однажды в декабре нас, военных адъютантов, ждал и другой сюрприз. Хоссбах 
поведал мне и Путткамеру, что Гитлер распорядился выдать нам из своего 
представительского фонда, возглавляемого д-ром Ламмерсом, по 100 марок каждому 
в качестве пособия. Хоссбах добавил, что сам он принимает подарочные деньги от 
Гитлера вопреки своим убеждениям. Я же думал иначе. Мне вовсе не претило 
получить деньги, ибо я считал, что это моей независимости никак не затрагивает, 
особенно в финансовой области. К тому же мое жалование капитана гораздо меньше, 
чем полковника Хоссбаха. Да и в представительских целях мы при нашем служебном 
положении должны были сильно тратиться на свой гардероб.
 После эффектного сентябрьского визита Муссолини приезд главы венгерского 
правительства, а затем югославского премьер-министра Стояновича в январе 1938 г.
 оказался спокойнее. Венгры считались друзьями Германии, а потому встреча с 
ними прошла в сердечной атмосфере. Визит югославского премьера и его супруги 
длился несколько дней. Стоянович имел здесь хорошую репутацию: будучи сербом, 
он является поклонником Германии. Это считалось чем-то из ряда вон выходящим, и 
германские органы во главе с самим Гитлером вовсю старались не разочаровать 
югославских гостей.
 Официальные государственные приемы заканчивались обычно около 23 часов. Но на 
этих обоих приемах Гитлер после завершения официальной части через адъютантов 
приглашал узкий круг наиболее известных ему лиц в курительную комнату 
побеседовать у камина. К их числу в данном случае принадлежали супружеская пара 
Геббельсов, д-р Брандт с женой, я, тоже с женой, несколько молодых дам и обе 
дочери крупного кельнского фабриканта Мюленса. А под конец вечера Брукнер