люфтваффе. Как солдат, Бломберг, понятным образом, посвятил себя 
преимущественно решению военных задач. С 1935 г. – после переименования поста 
Бломберга в пост «имперского военного министра и главнокомандующего 
вооруженными силами» и введения всеобщей воинской повинности – Фрич и Бек 
боролись за непосредственное подчинение сухопутных войск Гитлеру по всем 
вопросам военного руководства. Они в первую очередь стремились отстранить 
Бломберга и его штаб вооруженных сил от всех мер по подготовке использования 
сухопутных сил в возможных военных конфликтах. Оба они требовали в случае 
мобилизации, чтобы только главнокомандующий сухопутными войсками имел право в 
качестве верховного главнокомандующего осуществлять командование также над 
военно-морским флотом и люфтваффе. Разногласия проистекали не только из 
различия взглядов на вопросы руководства и функций возглавляющих органов. Я 
убедился, что оправдываются мои прежние выводы насчет того, что Фрич, Бек и 
многие другие генералы и офицеры генерального штаба сухопутных войск, в том 
числе и Хоссбах, отвергают Бломберга в качестве пригодного верховного 
главнокомандующего вооруженными силами потому, что для них он слишком послушен 
Гитлеру.
 Было известно, что командование сухопутных войск, а также большое число 
генералов и офицеров их генштаба считают Гитлера парвеню. Они хотели 
маршировать и дальше в старом духе, по пути прусской королевской армии и 
рейхсвера, вплоть до создания гитлеровского вермахта{67}, не желая ничего знать 
о новом, национал-социалистическом мировоззрении.
 Мои друзья-летчики в штабе Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ{68} ), 
следили за напряженностью в отношениях между ним и ОКХ с большой тревогой. На 
мой вопрос, насколько Главное командование люфтваффе, а тем самым и Геринг, в 
курсе этой борьбы за власть, они отвечали: «Само собою разумеется». Мой же 
дальнейший вопрос: «А Гитлер?» – они оставляли без ответа. Еще больше, чем эта 
внутренняя борьба за власть, меня поразило то, что генеральный штаб сухопутных 
сил, как мне упорно внушал Мильх, все еще не желал считать люфтваффе 
самостоятельной частью вооруженных сил. Никакой необходимости в существовании 
генерального штаба люфтваффе, мол, нет, а есть только конкуренция Геринга с 
генеральным штабом сухопутных войск. Офицеры этого генерального штаба не 
признавали офицеров генштаба люфтваффе своими равноправными коллегами. При этом 
даже не принималось во внимание, что многие из генштабистов-летчиков получили 
соответствующее образование в военной академии генерального штаба сухопутных 
войск, а уже потом перешли в люфтваффе.
 Исключение составляла только точка зрения начальника отдела обороны страны 
полковника Йодля. Он полностью осознал значение люфтваффе и ее задач в 
современной войне и стремился содействовать сотрудничеству сухопутных войск с 
авиацией в решении тактических вопросов. От этого сотрудничества ОКВ ждало 
некоторых успехов на предстоявших маневрах вермахта. Но офицеры сухопутных 
войск имели малое представление о взаимодействии танков и авиации на поле боя. 
Они еще не осознали даже и самого значения самих танковых войск. Мне эти 
взгляды были совершенно непонятны, ибо еще в 1934 г, то есть тремя годами 
раньше, я принимал участие в учениях сухопутных войск на военном полигоне 
Ютербог, проводившихся с целью отработки взаимодействия танков с авиацией. 
Правда, летали мы тогда еще на небольших спортивных самолетах, а танки были из 
картона. Но командование все же пришло к ценному выводу о необходимости 
сотрудничества, который мы у себя в люфтваффе оценили и использовали при 
обучении летного состава. Сотрудничество это «внизу» было лучше, чем «наверху»!




 Особое положение Геринга


 Трудности имелись и со стороны Главного командования люфтваффе (ОКЛ). Недавно 
проведенная Герингом реорганизация министерства авиации вызвала в ОКВ опасения. 
Особое положение Геринга в государстве и в руководстве вооруженных сил уже 
тогда затрудняло сотрудничество с ним. Ведь как главнокомандующий люфтваффе он 
по всем военным вопросам и со всеми своими авиационными частями и учреждениями 
был подчинен военному министру Бломбсргу. Однако как министр воздушного 
транспорта он был с ним на одном уровне в качестве члена правительства. Ну а 
как ближайший друг Гитлера стоял выше Бломберга! Это чрезвычайно затрудняло 
сотрудничество двух главнокомандующих и отрицательно сказывалось на работе 
генеральных штабов. Пренебрежительное отношение Геринга к генералам сухопутных 
войск не являлось тайной для них. А те, в свою очередь, злословили насчет 
«солдат-любителей» во главе с Герингом и Мильхом. Для узколобости этих 
генералов характерно, что они отказывали в пригодности этим двум капитанам 
периода Первой мировой войны в праве, в обход карьерной лестницы, быть 
генералами и выполнять функции таковых. Хоссбах даже и не скрывал от меня, что 
Геринг и Мильх в его глазах – дилетанты в военном деле.
 Мнение руководства по этому поводу сообщил мне полковник Боденшатц. Картина, 
которую он пожелал мне нарисовать, была такова: Хоссбах, на взгляд Геринга, – 
противник Гитлера и его руководства вооруженными силами. Геринг, само собою 
разумеется, знал о схватках за власть между ОКВ и ОКХ и неоднократно говорил об 
этом с Гитлером. Для Геринга таких тем, по которым он не мог бы говорить с ним, 
не существовало. Это шло еще со «времен борьбы». И наоборот, Гитлер обсуждал с 
Герингом все тревожащие его проблемы, будь то вопросы политики или события