в Италии, и sPzAbt 508, также сражавшийся в Италии. На Восточном фронте 
находились и все роты, а также один из сформированных на их основе батальонов – 
3-й батальон моторизованной дивизии «Великая Германия». Остальные батальоны 
воевали на Западе.
 Наиболее массово «тигры» использовались во время Курской битвы, или, как она 
называлась у немцев, операции «Цитадель». К 12 мая 1943 года для участия в этом 
сражении планировалось иметь 285 боеготовых «тигров», но план этот не выполнили,
 передав в войска только 246 машин. Значительная их часть была сосредоточена в 
районе Орловско-Курского выступа. Непосредственно же в операции «Цитадель» 
приняли участие два тяжёлых танковых батальона (503-й и 505-й) и четыре роты в 
составе моторизованных дивизий.
  «Тигр», подбитый частями Красной Армии. 3-й Белорусский фронт, 8 июля 1944 
года. 
 На северном фасе Курской дуги против нашего Центрального фронта действовал 
только один – 505-й тяжёлый танковый батальон (45 танков «Тигр»). Причём 
приводимые в некоторых отечественных изданиях сведения об участии танков этого 
батальона в боях за станцию Поныри вступают в противоречие с описанием боевого 
пути этого батальона, изданным на Западе. Если судить по этому источнику, то 
505-й батальон вместе со 2-й немецкой танковой дивизией, в оперативном 
подчинении у которой он находился, атаковал позиции нашей 70-й армии в 
направлении Подолянь – Саборовка – Тёплое. В ходе этих боёв, по немецким данным,
 были безвозвратно потеряны три «тигра», что в целом стыкуется с нашими данными,
 поскольку между населёнными пунктами Самодуровка, Кашара, Кутырки, Тёплое, 
высота 238,1 на поле, размером 2x3 км, после боёв было обнаружено 74 подбитых и 
сгоревших немецких танка, САУ и других бронированных машин, в том числе четыре 
«тигра» и два «фердинанда». 15 июля, с разрешения командующего фронтом К. К. 
Рокоссовского, это поле снимали приехавшие из Москвы кинохроникёры, и именно 
его после войны начали называть «полем под Прохоровкой», хотя собственно под 
Прохоровкой на южном фасе Курской дуги не было ни одного «фердинанда». Следует 
отметить, что, несмотря на столь незначительное число потерянных «тигров», 
количество участвовавших в боях машин этого типа было невелико по причине 
большого числа повреждений, поломок и неисправностей. Так, например, 13 июля в 
строю батальона имелось только 14 боеготовых «тигров». Остальные требовали 
ремонта разной степени сложности.
  Тяжёлый танк «Тигр», опрокинутый близким разрывом авиабомбы. Авиация 
союзников была главным средством борьбы с немецкими танками. 
 В 503-м тяжёлом танковом батальоне к началу сражения имелось 42 «тигра». 
Батальон находился на южном фасе Курской дуги в составе 3-го танкового корпуса 
оперативной группы «Кемпф» и действовал в полосе обороны нашей 7-й гвардейской 
армии: его потери в этих боях составили, по немецким данным, четыре «тигра».
 Что же касается сражения под Прохоровкой, то непосредственное участие в нём 
11–12 июля 1943 года приняли «тигры» моторизованных дивизий СС «Лейб-штандарт 
СС Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мёртвая голова» – всего 42 машины этого типа. Ещё 
15 «тиграми» располагала моторизованная дивизия «Великая Германия», наступавшая 
на обояньском направлении.
 Таким образом, в операции «Цитадель» приняли участие только 144 тяжёлых танка 
«Тигр», что составляет всего 7,6 % от общего количества немецких танков, 
задействованных в наступлении под Курском. Существенного влияния на ход событий 
они, конечно, оказать не могли, тем более что применялись достаточно 
разрозненно. Вместе с тем следует признать, что пропагандистская кампания, 
сопровождавшая их появление на фронте, определённого результата достигла. 
Сообщения об атакующих и подбитых «тиграх» часто поступали с участков фронта, 
где их не было и в помине. Во-первых, за «тигры» часто принимали танки других 
типов, а во-вторых, из-за так называемой «тигробоязни». Страх перед немецкими 
танками, сидевший в солдатах с 1941–1942 годов, оставался ещё очень сильным, а 
тут появился новый танк, почти неуязвимый для нашей артиллерии.
 Если верить немецким данным, то в течение июля – августа 1943 года 
безвозвратные потери составили 73 танка «Тигр», а к концу года – 274 танка. При 
этом в 1943 году в строй после ремонта вернулось только 19 танков этого типа.
 К началу высадки союзников в Нормандии в июне 1944-го немцы располагали на 
Западе 102 «тиграми» в составе трёх тяжёлых танковых батальонов СС: 101, 102 и 
103-го. Больше других отличился первый, в основном благодаря тому, что одной из 
его рот командовал самый результативный немецкий танкист – оберштурмфюрер СС 
Михаэль Виттман. Боевую карьеру он начал на Восточном фронте в январе 1943 года,
 участвовал в Курской битве и к апрелю 1944 года довёл число своих побед до 117 
(по немецким данным). Весной 1944 года дивизию «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», 
в которой служил Виттман, перебросили в Бельгию. Здесь на базе 13-й роты 1-го 
танкового полка этой дивизии и сформировали 101-й тяжёлый танковый батальон СС. 
Свой, без сомнения, самый известный бой Виттман провёл на улицах городка 
Виллер-Бокаж в Нормандии.
 7 июня его рота вышла из Бовэ и, сильно пострадав от воздушных налётов 8 июня 
возле Версаля, стала передвигаться только с наступлением темноты, чтобы к 12 
июня добраться до Виллер-Бокажа, где следующий день предполагалось посвятить 
ремонту и техническому обслуживанию танков и оружия. Но теперь Виттман был 
вынужден стоять в башне своего танка и наблюдать за тем, как колонна английских 
танков, занявшая Виллер-Бокаж, спокойно занималась своими делами. «Они ведут 
себя так, словно уже выиграли войну», – проворчал наводчик обершарфюрер Волль. 
Виттман, который на Восточном фронте уже прослыл как величайший танковый ас, 
хладнокровно сказал: «Сейчас мы им покажем, что они ошибаются». Когда его 
«Тигр» с рёвом рванулся вперёд навстречу танкам 7-й бронетанковой дивизии