Косаревым приступила к выполнению боевого задания. Этот участок местности 
противник держал под непрерывным обстрелом. Тем не менее вражеская машина была 
захвачена и отбуксирована в расположение советских войск. В результате изучения 
танка и формуляра, подобранного в снегу, мы установили, что гитлеровское 
командование перебросило танк „Тигр“ на Волховский фронт для испытания… Танк 
был отправлен нами на испытательный полигон, где опытным путём установили его 
уязвимые места, которые впоследствии стали достоянием всех наших фронтов».
 И, наконец, в военно-историческом очерке «Советские танковые войска 1941–1945» 
сообщается: «У Рабочего посёлка № 1 танкисты 86-го танкового батальона подбили 
и захватили тяжёлый танк „Тигр“. Это был первый „Тигр“, захваченный нашими 
войсками в Великой Отечественной войне».
  Экипаж «Тигра» из дивизии «Лейбштандрт СС Адольф Гитлер» готовится приступить 
к чистке ствола орудия своего танка. Восточный фронт, лето 1943 года. 
 Обобщив всю эту информацию, можно сделать такой вывод: «Опытный тяжёлый танк 
„Тигр“ (или два „Тигра“, но никак не больше), проходивший испытание под 
Сталинградом, но почему-то предназначавшийся для штурма Ленинграда, после того 
как советскими пехотинцами-бронебойщиками были выведены из строя все его 
смотровые приборы, очевидно, сослепу доехал аж до позиций нашей корпусной 
артиллерии, где был брошен экипажем. После этого 18-я стрелковая дивизия 
Волховского фронта эвакуировала этот танк (причём с работающим двигателем) от 
Рабочего посёлка № 5, а 86-й танковый батальон Ленинградского фронта от 
Рабочего посёлка № 1».
 Да простит читатель это ироничное заключение. Возможно, в столь противоречивых 
сведениях нет ничего удивительного, ведь на территории от Синявинских высот до 
Ладоги в те дни действовали семь «тигров», а на освобождённой нашими войсками 
территории должны были остаться пять подбитых тяжёлых немецких танков. Может 
быть, каждая из упомянутых воинских частей имела дело со «своим» «Тигром». Но 
на НИБТПолигон в подмосковную Кубинку доставили только одну исправную машину. 
Это был танк командира роты с бортовым номером «100», который действительно 
захватили 18 января 1943 года в районе Рабочего посёлка № 5. Вот как описывают 
это событие его непосредственные участники.
 По словам лейтенанта В. Шарикова, командира взвода инженерной разведки 18-й 
стрелковой дивизии, «после 16.00, когда уже начинало смеркаться, по дороге от 
Пильной Мельницы к Рабочему посёлку № 5 появился одиночный танк. Не доходя 
200 м до юго-западной окраины посёлка, правой гусеницей на развороте он сошёл с 
накатанной дороги в кювет, занесённый снегом и наклонился на правый борт. 
Поскольку по этой дороге наступали ленинградцы и тянули с собой на лыжах 
стальные пулемётные колпаки, то наши бойцы приняли этот танк за наш – 
ленинградский, и не обратили на него внимания. Из танка вышли какие-то люди, но,
 как только к ним направились наши сапёры и стрелки, эти люди бросились бежать 
через торфяной карьер в направлении Рабочего посёлка № 6. Наши воины открыли по 
ним огонь, но штабеля торфа в карьере и сгущающиеся сумерки позволили бегущим 
скрыться. Сапёры и стрелки подошли к танку необычного вида с длинной пушкой с 
дульным тормозом. На башне белой краской был нарисован мамонт с поднятым 
хоботом (эмблема 502-го тяжёлого танкового батальона. –  Прим. авт. ), поэтому 
бойцы и назвали танк – «Слон». Танк стоял с открытыми люками совершенно целый, 
даже с неповреждённой краской. Я, как командир взвода инженерной разведки, 
послал своего бойца с донесением о танке дивизионному инженеру, а сам начал 
осторожно обследовать незнакомую машину.
 Из штаба армии последовал приказ установить охрану танка и не допускать в него 
никого до прибытия специалиста».
 Ещё более подробно описывает это событие старший лейтенант Г. Воробьёв, 
помпотех командира роты 98-й танковой бригады: «В боях по прорыву блокады 
Ленинграда в январе 1943 года наша 98-я отдельная танковая бригада была придана 
18-й стрелковой дивизии. Танки бригады обеспечивали продвижение дивизии по 
насыпи узкоколейной железной дороги, идущей в 1,5 км южнее Рабочего посёлка № 8 
к центру Рабочего посёлка № 5.
 Предпринятая утром 18 января атака Рабочего посёлка № 5 увенчалась успехом, и 
мы, овладев посёлком, на юго-западной окраине соединились с воинами 136-й 
стрелковой дивизии 67-й армии Ленинградского фронта, наступавшими с запада. Тем 
самым блокада Ленинграда была прорвана и враг откатился на Синявинские высоты. 
Наша бригада сосредоточилась в Рабочем посёлке № 5. Танкисты сюда стаскивали 
повреждённые танки. Подвозились горючее, боеприпасы, продовольствие, 
эвакуировались раненые».
  Подбитый «Тигр» так называемой «промежуточной» модели, выпуска конца 1943 – 
начала 1944 года. 
 Далее Г. Воробьёв практически слово в слово с В. Шариковым воспроизводит 
события, связанные с появлением неизвестного немецкого танка и его захватом, 
однако более подробно описывает последующие события:
 «Я тоже побежал к этому танку, залез в открытый люк водителя и обнаружил всё в 
исправности, кроме перерезанной электропроводки у щита управления. Боеприпасы 
были целы и лежали в своих гнёздах. Я вышел из машины и осмотрел танк снаружи. 
На его башне был нарисован белой краской слон с поднятым хоботом. С помощью 
рулетки замерил толщину брони и габариты танка, калибр и длину пушки. Хотел 
забраться в моторное отделение, но надмоторный люк был задраен. Я доложил 
своему начальству об этом танке и просил разрешения заняться его запуском, но 
мне приказали заниматься восстановлением своих танков.
 «Тигры» 502-го тяжёлого танкового батальона в засаде. Восточный фронт, район 
Нарвы, февраль 1944 года.
 Возле танка «Слон» появился высокий худощавый танкист, который и занялся его