помешать врагу свободно по ней продвигаться.
  «Пантера» Ausf.G с установленным на командирской башенке прибором ночного 
видения. 
 Чтобы пересечь дорогу, мы должны были проехать около 50 м, что мы и сделали с 
наибольшей возможной скоростью. Противотанковые орудия не задели нас. На другой 
стороне дороги находилось полуразрушенное от обстрела здание. Я приказал 
второму танку укрыться за ним. Сам я проехал ещё около 30–40 м (самые «длинные» 
метры в моей жизни). Мы могли двигаться только самым тихим ходом, так как вся 
земля была изрыта воронками от разрывов. Мой стрелок чуть было не сошёл с ума 
из-за того, что я не разрешил ему повернуть башню и вести огонь в то время, 
когда мы приближались к нашей конечной цели. Но это было бы совершенным 
идиотизмом. При езде с повёрнутой в сторону башней попасть в кого-либо просто 
невозможно. Расстояние до «шерманов» составляло около 250–300 м, и это было 
невероятно: каждый из них выстрелил в нас один раз или дважды, а мы не были 
подбиты (даже сегодня я не могу понять этого). Когда мы достигли позиции, мы 
нацелились на танки, резко развернув нашу «Пантеру» вправо, заклинив цепным 
тормозом гусеницу, после чего передовой «Шерман», оказавшийся у нас как на 
ладони, был подбит и сожжён. Очень быстро были уничтожены ещё четыре. 
Смертельный страх вышиб из нас насквозь промочивший нас пот; когда каждую 
секунду ожидаешь, что будешь подбит и умрёшь, желудок сводит судорогой, а к 
горлу подступает твёрдый комок. Теперь, когда опасность миновала, наступило 
неописуемое облегчение. Тем временем начала стрелять вторая «Пантера» – её 
главной целью была американская пехота. Пятый «Шерман» попятился в заросли 
кустарника на угол поля, находившийся ближе к дороге.
 Я выпрыгнул из своей машины и полуползком, полубегом продвигался к тому месту, 
где мог быть «Шерман». Подпрыгнув несколько раз к вершине ограды я, наконец, 
заметил танк. Когда я бежал назад к своей «Пантере», мне снова повезло, и я не 
был подстрелен вражескими пулемётами. Я взобрался на башню и крикнул, что он 
наш. Выпустив несколько пулемётных очередей и фугасных снарядов, мы смогли 
расчистить наше поле зрения и увидеть танк. «Шерман» отчаянно пытался 
преодолеть задним ходом находящуюся позади него ограду, но всякий раз, доходя 
до определённой точки, его двигатель глох и он вновь шлёпался на землю. Когда 
его корма вновь поднялась вверх, мы расстреляли этот танк практически сверху. 
От взрыва башня отлетела в сторону. Некоторое время после этого я был занят тем,
 что перебегал от одной норы к другой, вновь выстраивая нашу оборонительную 
линию. Все пехотные офицеры были убиты или ранены, и стрелки полностью 
положились на меня. После этого в полную силу вновь начался обстрел, мы 
отвечали им таким же образом. Шестой «Шерман» на соседнем поле стал жертвой 
этой дуэли. Он взорвался, выбросив из себя струю пламени».
  «Пантера» Ausf.G проходит через заграждения Берлинского укрепрайона. Февраль 
1945 года. 
 В боях в Нормандии отличился и командир роты дивизии «Рейх» унтершарфюрер СС 
Эрнст Баркман. 8 июля 1944 года он добился своей первой победы на Западном 
фронте, подбив свой первый «Шерман» неподалёку от французского городка Сен-Ло. 
13 июля он записал на свой счёт ещё три «шермана», но лишь через две недели, 27 
июля, случилось событие, благодаря которому Баркман прочно занял место среди 
лучших танковых асов Германии, да и мира. Это произошло на перекрёстке дорог 
Сен-Ло – Котанс, который впоследствии получил название «Угла Баркмана». Из 
своей «Пантеры», находившейся в тени большого дуба, Баркман наблюдал за 
приближавшейся колонной американских танков. Подпустив их ближе, он открыл 
огонь, и вскоре два «шермана», двигавшихся в голове колонны из 14 танков, 
загорелись. За ними ехал большой бензозаправщик, и Эрнст, недолго думая, 
перевёл огонь на него. Ещё два «шермана» попытались объехать горящие танки и 
бензозаправщик. Ас-танкист быстро разделался с первым, а второму удалось 
произвести пару прицельных выстрелов, которые, впрочем, не причинили особого 
вреда броне «Пантеры». Вскоре запылал и этот танк. Затем на «Пантеру» совершили 
налёт штурмовики союзной авиации. Была перебита гусеница и повреждена система 
вентиляции. Под прикрытием с воздуха приблизились ещё два «шермана» и 
обнаружили, что танк Баркмана не только не имел серьёзных повреждений, но и 
вполне мог постоять за себя. Довольно скоро и эти два американских танка 
запылали. Вскоре, однако, Баркману пришла в голову здравая мысль, что везение 
не может продолжаться слишком долго, и он приказал своему водителю дать задний 
ход, перед этим успев уничтожить ещё один «Шерман». Само отступление уже 
являлось подвигом, поскольку «Пантера» имела серьёзные повреждения.
 Из 14 «шерманов», атаковавших эту одинокую «Пантеру», было уничтожено девять. 
Вдобавок Баркману удалось благополучно вернуться вместе с танком и экипажем в 
свою часть. 27 августа Эрнст Баркман был награждён за свой подвиг «Рыцарским 
крестом».
 Убедившись, что на лёгкую победу в танковом бою с «пантерами» рассчитывать не 
приходится, союзники бросили против них авиацию, на долю которой и приходится 
большинство подбитых на Западном фронте немецких танков. С 1 сентября по 30 
ноября 1944 года здесь было безвозвратно потеряно 613 «пантер».
 В начале же ноября боеготовые «пантеры» распределялись по театрам военных 
действий следующим образом: Восток – 684, Запад – 371, Италия – 39.
 Любопытный эпизод произошёл 17 января 1945 года в городе Херлисхайм. Его 
атаковали «пантеры» 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг». Американская 
артиллерия уничтожила несколько танков, так что на улицы города ворвались 
только две «пантеры». Стреляя в упор, они за считанные минуты подбили несколько 
«шерманов». Над остальными заполоскались белые флаги. Причём их выкинули 
экипажи танков, ещё не вступивших в бой. В результате немцам достались 12