достаточно близки друг другу. Все они как бы перешагнули или почти перешагнули 
верхнюю планку класса лёгких танков, но до полноценных средних ещё не дотянули. 
Тем не менее в 1930-е годы, благодаря удачному сочетанию основных параметров 
вооружения и подвижности, «лёгкие-средние» считались универсальными, одинаково 
способными как поддерживать пехоту, так и действовать самостоятельно, в составе 
механизированных соединений. Однако уже первые факты практического 
использования этих боевых машин доказали, что ни ту, ни другую функцию они не 
могли выполнять полноценно. В первом случае была недостаточной бронезащита, во 
втором – вооружение. Частично поправить такое положение помогла модернизация, 
но при этом был исчерпан лимит по массе, превышение которого влекло за собой 
замену силовой установки и ходовой части. А это означало создание уже 
практически нового танка.
  Pz.38(t) на бронеплатформе немецкого бронепоезда. В такой роли боевые машины 
этого типа использовались вплоть до конца войны. 
 «Лёгкие-средние» танки составляли основу танковых парков всех европейских 
стран накануне Второй мировой войны и вынесли на себе всю тяжесть танковых боёв 
её начального периода. В этой связи будет небезынтересно провести сравнение 
между двумя представителями этого класса, реально встречавшимися на поле боя, – 
немецким Pz.38(t) и советским БТ-7.


СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКОВ БТ-7 И PZ.38(t)

 Из таблицы видно, что ТТХ обоих танков очень близки, лишь Pz.38(t) модификации 
G выгодно отличался усиленным бронированием. При этом БТ-7 имел явное 
преимущество в удельной мощности, калибре пушки и более прогрессивной 
конструкции корпуса, выполнявшегося с помощью электросварки. Чехословацкая же 
машина, будучи короче и шире, имела более рациональную внутреннюю компоновку с 
большими размерами боевого отделения. Последнее обстоятельство не только 
обеспечивало танкистам комфортные условия работы, но и позволило немцам 
увеличить экипаж на одного человека. Современные двигатель и трансмиссия, 
удобные органы управления танком существенно облегчали работу механика-водителя,
 чего нельзя сказать о БТ-7, Pz.38(t) превосходил советскую машину и по 
количеству и качеству приборов наблюдения, а также по наличию на всех танках 
радиостанции.
 Что касается вооружения, то, конечно же, 45-мм «бэтэшки» была мощнее 37-мм 
шкодовской. Но это не имело ровно никакого значения при дуэли этих танков – 
броню друг друга они пробивали с любой дистанции. Так что всё решало качество 
прицелов (у Pz.38(t) оно было выше), способность обнаружить вражеский танк 
раньше (преимущество опять-таки у Pz.38(t) и, наконец, пресловутый уровень 
боевой подготовки, в конечном итоге решавший всё.
 Правильность последнего утверждения можно проиллюстрировать на следующем 
примере. 24 июня 1941 года экипаж танка БТ-7 5-й советской танковой дивизии в 
составе старшего сержанта Найдина и красноармейца Копытова уничтожил 12 
немецких танков! Обнаружив вражескую колонну, они со своей машиной 
замаскировались в лесу. Подпустив танки противника поближе, советские танкисты 
подбили головную машину, а затем последнюю. Пользуясь замешательством врага, 
неожиданно попавшего под обстрел, экипаж БТ-7 (что важно – неполный экипаж!) 
расстрелял остальные 10 танков. В описании этого боя, хранящегося в ЦАМО, не 
указан тип вражеских танков. Но, как известно, 5-я советская танковая дивизия 
сражалась с 7-й танковой дивизией Вермахта, на 65 % укомплектованной машинами 
Pz.38(t), так что и вероятность участия их в этом бою такая же.
 В этой связи небезынтересно ознакомиться со своего рода взглядом изнутри, то 
есть с описанием результатов попадания советского 45-мм снаряда в танк Pz.38(t),
 из уст немецкого танкиста Отто Кариуса, воевавшего в 1941 году на этой боевой 
машине.
 «8 июля в нас попали. Мне впервые пришлось выбираться из подбитой машины.
 Это произошло возле полностью сожжённой деревни Улла. Наши инженерные части 
построили понтонный мост рядом со взорванным мостом через Двину. Именно там мы 
вклинились в позиции вдоль Двины. Они вывели из строя нашу машину как раз у 
края леса на другой стороне реки. Это произошло в мгновение ока. Удар по нашему 
танку, металлический скрежет, пронзительный крик товарища – и всё! Большой 
кусок брони вклинился рядом с местом радиста. Нам не требовалось чьего-либо 
приказа, чтобы вылезти наружу. И только когда я выскочил, схватившись рукой за 
лицо, в придорожном кювете обнаружил, что меня тоже задело. Наш радист потерял 
левую руку. Мы проклинали хрупкую и негибкую чешскую сталь, которая не стала 
препятствием для русской противотанковой 45-мм пушки. Обломки наших собственных 
броневых листов и крепёжные болты нанесли больше повреждений, чем осколки и сам 
снаряд.
  Pz.38(t) имел очевидное преимущество перед всеми советскими танками начала 
Великой Отечественной войны по количеству и качеству приборов наблюдения. 
Командирская башенка с четырьмя эпископами позволяла вести круговое наблюдение 
за местностью. 
 Мои выбитые зубы скоро оказались в мусорном ведре медпункта. Осколки, 
вонзившиеся мне в лицо, оставались в нём до первых лучей солнца следующего дня 
и вышли сами собой – как и было предсказано».
 В целом же Pz.38(t), как более современная машина, имел некоторое преимущество 
перед БТ-7 и Т-26. Сравнение с Т-34 будет некорректным – это машина не только 
другого класса, но и другой концепции. Следует, однако, подчеркнуть, что при 
неграмотном командовании и в руках неподготовленного экипажа и Т-34 становился