плен.
 Что же касается 6-й немецкой танковой дивизии, то она совместно с другими 
соединениями 4-й танковой группы наступала на Псков и Остров. В июле-августе 
вела тяжёлые бои под Лугой и на дальних подступах к Ленинграду. К этому времени 
в результате высокой интенсивности боевых действий из строя только по 
техническим причинам вышло до 25 % танков дивизии.
  Лёгкий танк R-2 из состава дивизии «Великая Румыния» под Сталинградом. Ноябрь 
1942 года. 
 17 сентября 1941 года 6-ю танковую дивизию передачи в состав 3-й танковой 
группы генерала Гота, наступавшей на Москву. Совершив марш по маршруту Луга – 
Старая Русса – Великие Луки, дивизия присоединилась к войскам 3-й танковой 
группы. Впрочем, есть основания усомниться в достоверности этой информации – 
вряд ли чешские танки смогли бы выдержать столь протяжённый марш, да ещё по 
российским дорогам. На этот счёт есть другие сведения, приводимые в чешских 
источниках в последнее время. Согласно им 6-я танковая дивизия была переброшена 
в полосу наступления группы армий «Центр» по железной дороге, что 
представляется куда более вероятным.
 Уже 4 октября танки Pz.35(t) вступили в бой на московском направлении. Спустя 
три дня подразделения 6-й танковой дивизии вошли в Вязьму. Затем вместе с 
остальными соединениями 3-й танковой группы они наступали на Калинин, стремясь 
охватить Москву с севера. 14 октября немецкие танки вышли к Волге. В рамках 
второго этапа наступления на Москву 3-я танковая группа наносила удар через 
Клин и Солнечногорск на Дмитров и Яхрому. Накануне наступления – 15 ноября – 
11-й танковый полк 6-й дивизии и 25-й танковый полк 7-й дивизии немцы свели в 
танковую бригаду «Коль». Такое решение было продиктовано необходимостью 
создания мощного ударного кулака. Из-за больших потерь ни 11-й, ни 25-й полки 
по отдельности такого кулака уже собой не представляли. Особенно тяжёлые потери 
несла 6-я танковая дивизия, причём по мере усиления морозов выход из строя 
чешских Pz.35(t) стал особенно частым – замерзала пневматическая система 
управления трансмиссией.
 27 ноября подразделения 6-й танковой дивизии вошли в Клин, а после наведения 
моста через канал Москва-Волга двинулись на Дмитров. Правда, движение это 
оставалось недолгим – уже 29 ноября немцев отбросили обратно за канал.
 5 декабря началось контрнаступление советских войск под Москвой. На севере от 
столицы особенно тяжёлые бои в эти дни велись против клинской группировки 
противника, основу которой составляли дивизии 3-й танковой группы. Уже в первый 
день наступления советские лыжные батальоны, поддерживаемые танками, прорвали 
немецкий фронт на стыке 36-й и 14-й моторизованных дивизий и в полдень 7 
декабря появились перед штабом генерала Шааля (командира 46-го танкового 
корпуса), располагавшегося в семи километрах северо-восточнее Клина. Офицеры 
штаба, связные и писари, схватились за оружие. Три бронемашины, несколько 20-мм 
самоходных зениток и две противотанковые пушки из группы сопровождения штаба 
корпуса стреляли безостановочно. Генерал Шааль сам залёг за грузовиком и палил 
из карабина. Вечером с прорванного фронта прибыла потрёпанная рота 14-й 
моторизованной дивизии и заняла позиции у деревни Большое Щапово, где находился 
штаб. Впрочем, уже ночью его перенесли в Клин. К 9 декабря немецкому 
командованию стало ясно, что советские 1-я ударная и 30-я армии стремятся 
окружить 3-ю танковую группу и все прочие немецкие войска, действовавшие на 
Клинском выступе. Спустя четыре дня Гитлер дал согласие на отвод войск, и 
немецкие части хлынули назад по единственной не перерезанной советскими 
войсками дороге – через Клин.
 Вот как вспоминает об этом генерал Шааль в своих записках: «Дисциплина начала 
рушиться. Всё больше и больше солдат пробивалось на запад без оружия, ведя на 
верёвке телёнка или таща за собой санки с мешками картошки, – они просто брели 
на запад без командиров. Солдат, погибавших в ходе бомбёжек с воздуха, больше 
никто не хоронил. Подразделения тыла, часто без офицеров, заполоняли дороги, в 
то время как боевые части всех родов войск, включая зенитчиков, отчаянно 
держались до конца на передовой. Целые колонны тылового обеспечения – за 
исключением тех, где имелось жёсткое руководство, – в страхе стремились в тыл. 
Части тыла охватил психоз, вероятно, потому, что они в прошлом привыкли лишь к 
постоянным наступлениям и победам. Без еды, трясущиеся от холода, в полном 
смятении, солдаты шли на запад. Среди них попадались раненые, которых не смогли 
вовремя отправить в тыл. Экипажи самодвижущейся техники, не желая ждать на 
открытых местах, когда на дорогах рассосутся пробки, просто уходили в ближайшие 
сёла. Такого трудного времени на долю танкового корпуса ещё не выпадало».
  Лёгкие танки Skoda Т-11 и LT vz.35 из состава 3-й роты средних танков 
болгарской армии. 1941 год. 
 Клин был потерян. Фронт 3-й танковой группы выпрямился. Танковое остриё, 
нацеленное на Москву с севера, расплющилось. Живая сила и остатки техники 
немецких дивизий, в том числе и несколько Pz.35(t) 6-й танковой, отошли на 
90 км и заняли позиции по р. Лама. В январе 1942-го они воевали уже в районе 
Зубцова и Ржева в составе 9-й полевой армии генерала Моделя. В этих боях 6-я 
танковая дивизия потеряла свои последние танки – её солдаты 
переквалифицировались в пехотинцев и лыжников. После того как фронт в этом 
районе стабилизировался, дивизию вывели в тыл, где и перевооружили боевыми 
машинами немецкого производства. На вооружении частей первой линии Pz.35(t) 
больше не состояли и использовались в полицейских и охранных дивизиях на 
оккупированных территориях.
 В марте 1942 года был разработан проект создания на базе танка Pz.35(t) 
артиллерийского тягача. С боевых машин демонтировались башни и всё вооружение,