а) танки стали эффективно действовать против укрепленных позиций только после 
того, как преодолели зону воронок;



б) фланговые подразделения были особенно уязвимы и поэтому требовали 
специального прикрытия;



в) танковые атаки должны проводиться эшелонировано. К объектам нужно направлять 
не отдельные машины, которые не достигают цели, но всегда одновременно целые 
подразделения, то есть взводы или группы;



г) попытка связаться с пехотой при помощи флажков оказалась несостоятельной, и 
единственный эффективный способ связи был устный;



е) танки несли тяжелые потери всякий раз, когда оставались без движения в поле 
зрения противника, и в будущем это должно допускаться только в случае крайней 
необходимости;



ж) тесное взаимодействие с пехотой доказало свою значимость — и оно 
действительно остается фундаментальным принципом французской танковой тактики 
до настоящего времени (майор Перре. «Les Chars a la bataille de la Malmaison» в 
Revue d'Infanterie).



В отношении последнего пункта мы должны добавить, что танки, будучи так тесно 
привязанными к пехоте, как это было 23 октября 1917 года, избежали полного 
уничтожения лишь благодаря тому, что немцы не имели никакой противотанковой 
защиты. Единственным эффективным против танков оружием была их артиллерия, а 
неблагоприятные условия на местности сделали ее применение практически 
невозможным; иначе эти громадные и неповоротливые мишени разделили бы судьбу 
танков от 16 апреля. В дальнейшем следование такой тактике будет 
самоубийственным.



Вот и все, что можно сказать о первых боях французских танков. Вернемся к 
англичанам, которые запланировали крупное наступление во Фландрии, где в портах 
базировались германские подводные лодки. О внезапности атаки не было и речи — 
наоборот, намечалось продвигаться шаг за шагом, причем только после того, как 
участок будет полностью перепахан артиллерийскими снарядами, отравлен газом и 
при необходимости поднят на воздух подземными минами. Это должна была быть 
битва грубой силы, битва на истощение, в которой не было места никакой новой и 
непроверенной технике, где преднамеренно отвергалась возможность развития 
любого непредвиденного успеха, который мог прийтись на долю англичан. Таковы 
были военные перспективы накануне третьего сражения при Ипре.



7 июня 1917 года англичане разбомбили немецкие позиции на Витчетском выступе, 
разгромили 5 немецких дивизий и достигли реки Лис. Этот первый удар обеспечил 
прикрытие правому флангу последовавшего затем наступления, которому 
предшествовали четыре недели артобстрела и которое продолжалось до начала 
декабря. Британские танковые силы вновь и вновь бросались в бой, но неизменно 
мелкими группами, получая строго ограниченные боевые задания и часто действуя в 
самых неблагоприятных условиях местности, какие только можно вообразить, — на 
почве, которую дожди и снаряды превратили в топкое болото. Под Витчетом у 
англичан было 76 танков, в третьем сражении при Ипре — 216, но они мало чего 
добились, и вину за это следует возложить на несовершенную тактику, которую им 
навязали.



А удалось ли другим родам войск получить заслуженную награду, увенчались ли 
успехом все их титанические усилия? Около четырех недель велся ураганный огонь, 
в котором было израсходовано 93 тысячи тонн артиллерийских боеприпасов плюс к 
этому за четыре месяца тяжелых боев — 400 000 жертв. Такова была цена покорения 
клочка земли, который протянулся самое большее на 9 километров в глубину и 14 
километров в ширину. Немцы и сами потеряли 200 тысяч человек, но они смогли 
воспрепятствовать прорыву, и базы подводных лодок остались невредимыми. 
Величайшие жертвы были принесены без всякой пользы, и до британского высшего