«Принц Альфонсо». Поскольку визит этот занял меньше времени, чем первоначально 
планировалось, он неожиданно решил использовать свободное время для посещения 
Киля. О его прибытии утром 12 сентября 1928 года мы узнали из только что 
полученной радиограммы.

Прочитав радиограмму, я бросился в гавань, чтобы встретить короля. Никакой 
официальной программы подготовлено не было. Не были даже предприняты обычные 
меры безопасности. Я попытался было дать время моим подчиненным на подготовку, 
предложив королю автомобильную прогулку по окрестностям Киля. Но он настоял на 
том, чтобы ехать сразу к центру города. Мы посетили унтер-офицерское училище во 
Фридрихсорте, сотрудники которого совершенно не имели времени подготовиться к 
посещению главы иностранного государства. Тем не менее капитан 3-го ранга 
Виттхофт-Эмден[38 - Офицерам, бывшим в составе экипажа знаменитого рейдера – 
крейсера «Эмден» – в Первую мировую войну, была оказана необычная честь: право 
добавлять к своей фамилии слово «Эмден». (Примеч. авт.)] провел прекрасную 
презентацию своего училища. Отобедав на борту флагмана флота 
«Шлезвиг-Гольштейн» в обществе вице-адмирала Олдекопа, командующего флотом, 
король Альфонсо продолжил свой круиз.

Нам с адмиралом Олдекопом доставило особую радость приветствовать главу 
испанского народа в качестве гостя германского военно-морского флота. Наши 
корабли во время своих посещений испанских портов всегда находили там теплый 
прием, и отношения между испанским и германским флотами всегда отличались 
искренностью и сердечностью.

Тем временем адмирал Зенкер, начальник адмиралтейства, несправедливо обвиненный 
в участии в деле Ломана, решил подать в отставку. Будучи следующим по 
старшинству адмиралом, я вполне мог претендовать на его место. Но кампания, 
которую несколько лет тому назад провела против меня пресса Киля, в какой-то 
мере запятнала мое имя. Вероятно, адмирал Зенкер, который лично был весьма 
расположен ко мне, решил, что моему назначению может помешать это политическое 
клеймо. Он рекомендовал министру обороны Грёнеру в качестве своих преемников 
вице-адмирала Бауэра или вице-адмирала Олдекопа.

Но очевидно, министр обороны имел свое собственное мнение, сложившееся у него 
частью по результатам смотров тех подразделений, которыми командовали офицеры, 
рассматривавшиеся в качестве кандидатов на этот пост, а частью по информации, 
предоставленной ему, по всей видимости, старшими офицерами из Верховного 
командования сухопутных сил. Во всяком случае, он вызвал меня в начале сентября 
1928 года для разговора в Бад-Кройт, где весьма подробно расспрашивал меня о 
моем отношении к политическим и военно-политическим вопросам. Разговор этот 
занял у нас два дня, в течение которых меня попросили письменно изложить свою 
концепцию руководства адмиралтейством, если меня назначат его начальником. В 
качестве самого главного пункта я указал на необходимость твердого, ничем не 
ограниченного командования военно-морскими операциями со стороны старшего по 
команде. Я также указал, что, если буду назначен на этот пост, я должен иметь 
право лично обсуждать с министром обороны все вопросы военно-морского флота, 
которые сочту необходимым, даже если эти вопросы и будут инициированы не мною. 
Я также отметил, что военно-морской флот должен быть совершенно независимым от 
Верховного командования сухопутных сил.

Моя программа получила полное одобрение, как я узнал об этом из газет, 
принесших 15 сентября новость не только об отставке адмирала Зенкера, но и о 
моем назначении в качестве его преемника на посту начальника адмиралтейства.

Благодаря судьбу за то, что мне удалось достичь вершины карьеры флотского 
офицера, я все же испытывал сожаление, расставаясь с Балтийским военно-морским 
округом. Четыре счастливых и беспокойных года я посвятил внутренней 
консолидации флота. Трудясь над этим, я встречал понимание и помощь от 
береговых частей, отделов управления и вообще всех подразделений, приданных 
флотским командам и военно-морским силам. Руководители различных служб, 
офицерский корпус, начальники гражданских подразделений – все они оказывали мне 
неоценимую помощь, не только делясь со мной своими полезными мыслями и советами,
 но и тем рвением, с которым они выполняли каждое распоряжение. Новый 
военно-морской флот стал приобретать собственное лицо.

Улучшение отношений между флотом и гражданским населением особенно радовало 
меня. Я был счастлив получить при отъезде из Киля трогательный прощальный адрес 
от начальника полиции Киля, социал-демократа Дитриха. «Вам удалось 
по-настоящему близко сойтись с трудовым народом, – писал он, – и мы весьма 
сожалеем о расставании с Вами».

Печаль от расставания с Балтийским округом усугублялась тем обстоятельством, 
что я был назначен на эту новую должность в результате вынужденной отставки 
адмирала Зенкера. С момента нашего первого знакомства я узнал его как отважного 
и способного офицера, честного и бескорыстного человека. Став первым 
командующим военно-морскими силами в послевоенный период, он заложил основы 
четкой боевой подготовки флота и тактики, соответствующей нашим ограниченным 
силам. А еще он продемонстрировал правительству ценность и значимость 
военно-морских сил в международных отношениях.