лютеранского и католического капелланов Демеля и Кройтера я смог восстановить 
былое положение этой организации. В тех случаях, когда помощь не могла быть 
оказана по государственным каналам, общество обеспечивало практическое 
содействие в период болезней, распределяло одежду, одеяла, домашнюю утварь. 
Собиралось приданое новорожденным, оказывалась финансовая помощь, когда тому 
или иному члену семьи офицера было необходимо лечение в санатории или 
пребывание в доме отдыха. Жены офицеров патронировали детские площадки для игр, 
спортивные детские кружки, организовывали общественные мероприятия, такие, как 
новогодние елки для детей и их родителей. Общество это сослужило неоценимую 
службу в укреплении духа коллективизма на флоте.

Другая задача, которой я уделял большое внимание, было установление более 
тесных отношений и взаимопонимания между флотом и гражданским населением. Хотя 
последствия Капповского путча сказывались еще довольно долгое время, каких-либо 
серьезных трений между флотскими и гражданскими в Киле не наблюдалось. В 
бытность мою главным инспектором военно-морских учебных заведений я постарался 
внести свой вклад в установление добрых отношений организацией лекций, читаемых 
профессорами университета для флотских слушателей, и учреждением клуба 
«Скагеррак», главной целью которого было дать возможность собираться вместе для 
общения офицерам флота и штатской. публике Киля. Другую возможность для 
установления товарищеских отношений между этими двумя общинами представлял 
парусный спорт.

Во времена существования бывшего Императорского яхт-клуба зародились и 
поддерживались дружеские взаимоотношения между любителями парусного спорта – 
как офицерами, так и штатскими. Возрождение этой традиции дало восхитительную 
возможность общения между офицерами старого и нового флотов, а также другими 
слоями населения. К сожалению, в 1927 году, при открытии нового здания 
яхт-клуба, произошел неприятный инцидент. На открытие было приглашено много 
гостей, среди которых были командующий флотом вице-адмирал Моммзен и я сам, а 
также адмирал флота в отставке принц Генрих, бывший давнишним членом клуба и 
живший в своем поместье Хеммельмарк, неподалеку от Эккернфёрде. Не предупредив 
никого о своих намерениях, принц Генрих неожиданно предложил тост за императора 
Вильгельма II, который основал яхт-клуб и до сих пор числился в его списках в 
ранге коммодора. Тост этот, разумеется, был бы тут же и забыт, если бы одна из 
газет Киля не сделала из этого сенсацию.

До этого времени никто из руководства не возражал против того, чтобы офицеры 
флота были членами Императорского яхт-клуба, но теперь, во избежание 
общественного резонанса, министр обороны Грёнер, который совсем недавно 
заступил на этот пост, высказал решительное возражение против вступления 
офицеров флота в члены старого клуба.

Парусный спорт, однако, как нельзя более подходит офицерам флота. Поэтому мы 
решили возродить старый клуб Военно-морской регаты, который на самом деле был 
предшественником Императорского яхт-клуба, и назначили его открытие на 10 
августа 1928 года.

Большинство офицеров флота тут же вступили в члены этого нового клуба, что не 
вызвало ни у кого возражений. Исходя из своих финансовых возможностей, 
Императорский яхт-клуб располагал только несколькими парусными яхтами и из-за 
недостатка средств не мог позволить себе приобрести больше. Клубу же 
Военно-морской регаты были выделены средства из военного бюджета, поскольку по 
уставу он преследовал исключительно спортивно-тренировочные цели. Благодаря 
этому военные моряки – энтузиасты парусного спорта – снова могли с успехом 
выступать на национальных и международных регатах.

С точки зрения флотских офицеров, одним из важнейших преимуществ парусных гонок 
были контакты между офицерами и штатскими других стран, которые завязывались во 
время таких регат. Это было особенно справедливо для международных соревнований,
 проводимых ежегодно в Киле клубом Военно-морской регаты. Поскольку интерес к 
этим парусным гонкам, а также к участию в них иностранных яхтсменов рос из года 
в год, мне доставляло истинное удовольствие наблюдать, как молодые загорелые 
спортсмены-офицеры завязывали знакомства со своими коллегами с других флотов.

Между тем в предыдущем октябре я взял отпуск на пару месяцев, чтобы навестить 
свою замужнюю дочь в Гватемале. А во время моего отсутствия произошел другой 
неприятный инцидент, в котором ведущую роль опять сыграл принц Генрих Прусский.

Этот адмирал флота в отставке, всегда питавший острый интерес к военно-морскому 
флоту, посетил учебный крейсер «Берлин», когда тот бросил якорь в бухте 
Эккернфёрде. Во время краткой беседы на его борту с унтер-офицерами и 
кандидатами в офицеры принц Генрих сказал несколько слов о том, что они обязаны 
вести себя за границей как представители германской нации. Никто из посторонних 
не стал вдаваться в смысл его слов, но сам по себе тот факт, что член бывшей 
императорской фамилии посетил корабль новой германской республики, вызвал 
противоречивые оценки в прессе. Надо заметить, что одна из кильских газет 
набросилась лично на меня, упрекая меня за это как командующего округом, хотя я 
в этот момент находился в Гватемале и узнал об инциденте лишь задним числом.