кронпринц отрекутся от престола и будет введено регентство. Но социал-демократы 
отвергли этот вариант и провозгласили взамен него республику. После этого принц 
Макс подал в отставку с поста канцлера и передал всю полноту власти в руки 
временного правительства, которое возглавил Фридрих Эберт[28 - Эберт Фридрих 
(04.02.1871, Гейдельберг, – 28.02.1925, Берлин) – германский политический и 
государственный деятель, один из правых лидеров германской социал-демократии. 
По профессии шорник. С 1889 г. член СДПГ. В 1905 г. избран членом правления, в 
1913 г. – одним из председателей правления СДПГ. С 1912 г. депутат рейхстага, в 
1916 г. возглавил социал-демократическую фракцию в рейхстаге. В период Первой 
мировой войны 1914 – 1918 гг. занимал социал-шовинистские позиции. Во время 
Ноябрьской революции 1918 г. принял от принца Макса Баденского (9 ноября) пост 
рейхсканцлера; 10 ноября стал одним из председателей правительства – Совета 
народных уполномоченных; заключил (10 ноября) тайное соглашение с 
представителями Верховного военного командования о введении в Берлин воинских 
частей для удушения революции. В январе 1919 г. правительство Эберта Шейдемана 
подавило революционное выступление берлинского пролетариата. С февраля 1919 г. 
Эберт – президент Германии.], лидер социал-демократической фракции рейхстага. 
Народные массы окончательно вышли из повиновения, и для предотвращения 
кровопролития генерал фон Линсинген, губернатор Берлина, запретил войскам 
применять огнестрельное оружие. Наш батальон улан быстренько куда-то испарился, 
побросав свое вооружение. Император попросил убежища в Голландии.

Революционные солдаты образовали совет, и военный министр фон Манн получил от 
них извещение, что теперь они по приказу нового правительства берут контроль 
над военно-морским директоратом; тем временем адмирал фон Манн обязан работать 
в обычном режиме. Вскоре в нашем директорате появился какой-то весьма 
подозрительный тип, заявивший, что он представляет собой солдатский совет; 
больше всего его интересовали находившиеся в сейфе министра деньги. Ему было 
сказано, что офицер, у которого находятся ключи от сейфа, в настоящее время 
отсутствует и сейф невозможно открыть, после чего этот тип сразу же испарился. 
В тот же вечер он был застрелен часовыми при попытке ограбить другое здание.

Вопрос, в какой мере военно-морской флот был ответствен за революционные 
выступления в октябре и ноябре 1918 года, был предметом споров в течение многих 
лет. Я лично должен отклонить все подобные обвинения. В 1919 году полковник 
Бауэр из Верховного командования сухопутных сил опубликовал книгу, в которой 
приводятся такие цифры: еще в июле 1918 года насчитывалось около 500 000 
бунтующих солдат, которые не вернулись на фронт после окончания отпусков. В 
сентябре их число уже перевалило за полтора миллиона. Уже весной командующий 
частями, расквартированными в Бельгии, просил направить ему на помощь 
дополнительные силы, чтобы защититься от бродящих вокруг дезертиров. В книге 
ясно показано, что истинными возмутителями спокойствия были резервисты и 
призывники армии, разложенные политической пропагандой независимой 
социал-демократической партии и коммунистов, выступавших за мир любой ценой – 
даже подрывом всех военных усилий в борьбе против неприятеля.

Справедливо утверждение, что открытые беспорядки на флоте начались тогда, когда 
стали известны планы относительно октябрьского рейда и то, что кое-кто из 
матросов, дезертировавших со своих кораблей, появился в военно-морской форме во 
многих городах в глубине страны, где они влились в состав солдатских комитетов 
и, естественно, привлекли к себе внимание своим присутствием так далеко от 
побережья. Вдобавок много других личностей, зачастую криминальных элементов, 
натянули военно-морскую форму с целью завоевать доверие восставших. Так, 
например, пресловутый Народный военно-морской дивизион, который на некоторое 
время захватил королевские конюшни в Берлине, состоял отнюдь не из моряков, но 
исключительно из уголовников. К сожалению, их форма и название дали основание 
всей стране считать, что именно флот был зачинщиком и пропагандистом революции, 
и клеймо это черным пятном висело на флоте несколько лет.

Тем временем революционная партия создала для военно-морского флота «Совет 
52-х», и его члены вскоре появились в военно-морском директорате для 
«консультирования министра». Они также попытались взять под свой контроль 
работу некоторых отделов министерства. Аналогичные советы, с такими же целями, 
были созданы при военно-морских командованиях в Киле и Вильгельмсхафене, хотя в 
них входило меньшее число членов. Вдобавок ко всему независимая 
социал-демократическая партия назначила депутата рейхстага Вогхерра исполняющим 
обязанности министра; депутат этот, как мы поняли, должен был участвовать во 
всех сколько-нибудь важных совещаниях и проверять всю входящую и исходящую 
корреспонденцию.

Реалистично отнесясь к сложившейся ситуации, министр фон Манн пошел на 
сотрудничество с «Советом 52-х» и сделал им вполне тактичное предложение о том, 
как им сотрудничать. Он указал им на то, что поскольку предварительное 
соглашение о перемирии было подписано 11 ноября, то комиссия военно-морского 
флота по вопросам перемирия несет величайшую ответственность, так как условия, 
предъявленные победоносными союзниками, станут куда более суровыми, если 
предварительные условия не будут соблюдены. Поэтому военно-морской флот должен 
строжайшим образом выполнять эти условия, обсуждая каждый свой шаг на 
ежедневных совещаниях.