боеготовностью экипажа и отличной манёвренностью лодки. Хотя «У-557» имела 
водоизмещение 770 тонн, достигала 75 метров в длину и шести в ширину, она 
отзывалась на команды механика быстро и точно. Лодка была готова присоединиться 
к своим боевым подругам, участвующим в подводной войне.

9 мая «У-557» погрузила на борт продовольствие и боеприпасы. Жестяные банки, 
бочонки и картонные коробки были тщательно отсортированы и уложены в 
определённом порядке. В то время как снаряды для нашей 88-миллиметровой пушки и 
20-миллиметровой зенитной установки нашли своё место в специальных помещениях, 
контейнеры с продуктами распределили по всей длине лодки. Я с удивлением 
наблюдал, как укладывается продовольствие на восемь недель. Его распихивали 
между трубопроводами и клапанами, шпангоутами и двигателями, шкафами и люками. 
Внушительные копчёные окорока подвесили в помещении центрального поста. 
Деликатесы, такие, как взбитые сливки, масло, кофе и чай, запер сам командир. 
Заправка «У-557» топливом была завершена 10 мая. Двенадцатого мы приняли на 
борт груз свежих овощей, яиц, хлеба и свежей воды, уложили кочаны капусты в 
последние свободные щели и свалили остальные овощи на три подвесные койки, 
позволяя им свободно качаться в носовом и кормовом отсеках.

Как только закончилась подготовка к плаванию, беззаботное настроение экипажа 
сменилось на серьёзное. Возвратившись в каюту на старом лайнере, я уложил все 
свои оставшиеся вещи в чемоданы, составил опись их содержимого и наклеил 
багажные ярлыки. В случае если я не вернусь, мои вещи будут отосланы домой. 
Затем я написал одно письмо родителям, другое – Марианне и был готов 
встретиться лицом к лицу с неизвестным.




Глава 3


Утром 13 мая «У-557» была готова к отплытию. По установившемуся обычаю, мы 
перед походом побросали за борт кое-что из своей одежды, некоторые личные вещи 
– письма, книги, зубные щётки, снимки родных или подруг. Брать с собой на борт 
бритвенные принадлежности запрещалось. Наши бороды должны были расти 
нетронутыми, поскольку запас воды на лодке ограничен и используется только для 
питья и приготовления пищи. Лейтенант Сайболд, ответственный за складирование 
продуктов, внимательно следил за нашими перемещениями. После многократных 
проверок он обнаружил несколько запрещённых бутылок ликёра, избыток одежды и 
сигарет. Постепенно Сайболд добился необходимого баланса между пожеланиями и 
реальными потребностями.

В 11.30 команда лодки собралась на лайнере для прощального обеда. К нам пришли 
и офицеры штаба Пятой флотилии, чтобы пожелать счастливого пути. Мы стали вдруг 
важными персонами – центром внимания. После лукуллова пира командующий 
флотилией предложил тост за командира и команду подлодки, а также пожелал нам 
успешного выполнения боевого задания. К этому он добавил:

– Поскольку у одного из вас сегодня день рождения, 13 мая становится 
благоприятным днём для начала похода. Пусть это будет знаком удачи, не 
покидающей вас всё время плавания. С днём рождения, курсант Вернер.

Я был взволнован. Подозреваю, что утечку моих биографических данных допустил 
Сайболд, который был знаком с ними.

С большим воодушевлением мы опустошили последние бокалы шампанского и высыпали 
на пирс. Морской оркестр играл бодрый марш, вокруг собралась большая толпа. Как 
только мы пересекли узенькие сходни, ведущие на «У-557», начались корабельные 
будни. Последняя перекличка, несколько команд – и швартовы сняты с кнехтов.

«У-557» отчалила задним ходом в полной тишине. Очень медленно она отошла от 
пирса, высвободила свои горизонтальные рули и затем увеличила скорость. В 50 
метрах от пирса старпом развернул лодку на 180 градусов и приказал включить 
дизели. Весь корпус лодки задрожал от сильной вибрации, на мгновение чёрные 
клубы дыма вырвались из выхлопных труб. Сдвоенные гребные винты под кормой 
взбивали пенистые водовороты.

– Оба двигателя средний вперёд, курс 95, – раздалась команда.

«У-557» резко развернулась правым бортом и рванулась вперёд к центру бухты. 
Музыка оркестра постепенно затихала, толпа на пирсе расходилась.

Через час мы прошли по шлюзам плотины Холтенау в Северо-Восточный морской канал.
 Остаток дня и следующую ночь двигались с малой скоростью по узкому водному 
пути. На рассвете достигли западной оконечности канала ипштюзов, выходящих в 
реку Эльба у Брунсбюттеля, где нашего прибытия поджидали две другие подлодки.

В 10.00 наша «волчья стая» направилась в открытое море. Низкий берег вскоре 
превратился в тонкую линию, затем исчез за тёмным горизонтом. Лодки двигались в