| |
завтраком старпом доложил, что ремонт «У-953» завершён и лодка днём раньше
отбуксирована к пирсу. Затем в большом возбуждении он сообщил мне, что в порт
прибыли две лодки новейшего типа и перед наступлением сумерек пришвартовались
рядом с нашей. Я прервал завтрак, переоделся в свой кожаный костюм и спустился
к причалу. У его подножия стояла «У-953», свежевыкрашенная, с надраенной
палубой, с пушками, на которых ещё не высохла смазка. Мои подводники собрались
на кормовой палубе для переклички. Каждый из них поглядывал одним глазом на
меня, а другим – на монстрообразные новые подлодки, стоявшие по оба борта от
нашей. Я вступил на борт нашей возрождённой рабочей лошадки, ответил на рапорт
старпома и приветствие команды, затем сказал всем, что нам придётся совершить
ещё один поход на нашей старой подлодке, прежде чем нам предоставят лодку
нового типа, подобную тем, что раскачиваются рядом с нами. Я пообещал это в
надежде, что Дениц сдержит своё обещание.
Из того, что дал поверхностный осмотр «У-953», я пришёл к выводу, что в сухом
доке механики основательно поработали. Страдавшая всемк старческими болезнями,
она была переоснащена новым оборудованием. Прежний примитивный «шнеркель»,
доставлявший нам столько неприятностей, был заменён новым гидравлическим
устройством с усовершенствованным поплавком. Вонь от разложения и застоя сменил
запах новой краски. «У-953», кажется, была готова к походу.
Затем я решил познакомиться с одной из подводных диковин. Перейдя по сходням на
один из стальных китов, я спросил у вахтенного, на месте ли командир. Тот
ответил утвердительно.
– Как его имя?
– Капитан-лейтенант Зигман.
Мой прежний капитан с «У-230»! Я взобрался по необъятной скорлупе лёгкого
корпуса на мостик, опустился через люк в оборудованную сложнейшей аппаратурой
боевую рубку, из неё в помещение центрального поста, которое походило на
электростанцию. Заметив Зигмана, стоявшего ко мне спиной, я взволнованно
произнёс:
– Доброе утро! Хочу доложить о своём прибытии. Зигман обернулся:
– Что за чёрт! Неужели это ты? Что привело тебя в этот вшивый порт?
– Прибыл из Норвегии на старой развалюхе, чтобы из неё сделали новую.
– Ты всё ещё ходишь на одном из этих старых гробов? – спросил он с удивлением.
– Увы, у меня нет ваших связей. Поздравляю с новой подлодкой.
– Спасибо. Пойдём, я покажу тебе её. Или ты уже видел такой корабль раньше?
– Нет, не имел удовольствия.
Пока мы шли в носовые отсеки, Зигман сообщил, что сменил «У-230» на новую
подлодку весной прошлого года. 21 августа, когда союзники высадились в Тулоне,
команда бежала с «У-230», которой командовал уже Эбербах. Большинство наших
старых товарищей захвачено в плен. Я также узнал от Зигмана, что Фридрих
покинул «У-230» вместе с ним и остаётся его главмехом. Ридель же стал капитаном
«У-242». Мы дошли наконец до носового торпедного отсека. В его обширном
помещении было установлено шесть торпедных аппаратов вместо четырёх, имевшихся
на обычных подлодках. Вдоль стенки прочного корпуса располагалось хранилище для
14 незагруженных торпед.
– Мы загружаем аппараты при помощи гидравлики за десять минут, – пояснил Зигман.
– Только нажимаем кнопки, и все потихоньку идёт само собой. Больше мы к
торпедам не прикасаемся.
Отсек был оборудован механизмами для хранения, перемещения и загрузки торпед в
аппараты. Торпедисты, спавшие на старых лодках вповалку среди стальных рыбин,
имели здесь просторное помещение для отдыха. Офицеры и унтер-офицеры занимали
помещения, похожие на каюты 1-го класса на пассажирском лайнере. Водоизмещение
новой лодки почти в три раза превосходило водоизмещение «У-953».
– Ты не поверишь, но мы движемся под водой быстрее, чем на поверхности, –
продолжил Зигман пояснения. – Можем двигаться там с предельной скоростью в 17
узлов довольно продолжительное время.
– И кроме того, можете атаковать конвой из подводного положения.
– Это ещё не все. Мы не только быстрее движемся под водой, но также способны
стрелять торпедами с глубины 50 метров, воочию не видя цели. Глубина нашего
погружения в два раза превышает вашу, и мы легко уходим от преследующего
эскорта.
|
|
