нелёгкую работу, которая предстояла впереди. Сам Паульсен, рассказывал мне с 
гордостью Сайболд, ветеран подводного флота. Он служил в 1937 году на подлодке, 
выполнявшей задания одной международной организации во время гражданской войны 
в Испании. Подлодка плавала в Средиземном море и Бискайском заливе. Позже в 
качестве её командира Паульсен подготовил немало экипажей, которыми сейчас 
укомплектованы подлодки в Атлантическом океане. По окончании своего короткого 
рассказа Сайболд приказал первому попавшемуся на глаза матросу заняться мною.

Матрос отвёл меня назад на океанский лайнер. Там я получил три комплекта робы: 
полный костюм из кожи, дождевик, а также синие свитера, вязаное нижнее бельё 
также синего цвета. Кроме того, мне выдали резиновые и кожаные сапоги на 
войлоке, плотные перчатки, бинокль и множество мелких предметов. Чтобы 
перетащить все это снаряжение в свою каюту на лайнере, я должен был трижды 
сходить на склад.

Когда я переодевался в новую форменную одежду, в мою каюту, почти сорвав дверь 
с петель, ворвался Гебель.

– Эй, моряк, упаковывай свой багаж! – крикнул он. – В 14.00 мы отплываем. Пункт 
назначения – Киль.

– Чёрт знает что, – выругался я. – Я только что оттуда!

Тем не менее я в спешке уложил вещи, перенёс все своё имущество на «У-557» и 
бросил его на одну из узких коек.

Ровно в 14.00 подлодка отшвартовалась от пирса. Пока работали электромоторы, 
она скользила по поверхности моря в полной тишине, маневрируя в зоне порта. 
Затем заработали дизельные установки. «У-557» направилась в открытое море.

Когда очертания Кенигсберга скрылись за горизонтом, капитан вызвал на мостик 
третью вахтенную смену. Лодка следовала курсом на запад. В её правый борт били 
короткие крепкие буруны, ограждение рубки окутывала водяная пыль. Но вот 
курильщики побросали свои окурки за борт и проскользнули в рубочный люк. Я 
последовал за ними по вертикальной лестнице в вытянутую, узкую полость лодки. 
Внутри царило спокойствие. Каждый занял своё место. Единственный шум, который я 
слышал, доносился из носовых отсеков. Там работали дизели.

Обер-лейтенант Керн, старший помощник и первый вахтенный офицер, остановил меня 
в центральном проходе и прочёл строгую лекцию о сути моих непосредственных 
обязанностей. Когда лодка шла в надводном положении, я должен был быть дозорным 
в составе второй вахтенной смены. При погружении мне следовало выполнять 
различные обязанности: помогать рулевому в эксплуатации рулевого устройства, 
штурману Визнеру – в определении нашего местонахождения, второму вахтенному 
офицеру Сайболду – в дешифровке секретных радиограмм. Я был обязан также 
проводить часть времени с ним, Керном, и главмехом Федером. Они познакомят меня 
с устройством лодки, двигателями, оборудованием, цистернами, счётным 
устройством, торпедами и артиллерийским вооружением. Керн убеждал меня в 
необходимости посвящать все свободное время изучению технической литературы, 
чтобы догнать остальных членов команды как можно скорее. Затем он взял меня на 
экскурсию по отсекам внутреннего корпуса лодки.

Прогулка вскоре превратилась в малоприятное испытание. Сделав несколько шагов, 
я совершенно потерял ориентировку: стал ударяться головой о трубопроводы, 
вентили и приборы, натыкался на небольшие круглые заслонки в переборках между 
отсеками. Каждое моё движение напоминало проползание сквозь бутылочное горлышко.
 Больше всего меня выводила из себя качка. В начинающем штормить море лодку 
резко бросало с борта на борт. Чтобы сохранить равновесие, я должен был 
постоянно за что-то держаться и шатался на деревянном настиле, как пьяный. Надо 
было оберегать свою голову от ударов и научиться ходить устойчиво. В противном 
случае я не смогу находиться и сутки в стальной скорлупе.

Когда мы проходили через центральный пост, я нагнулся под нижней секцией рубки. 
В этот момент большая волна накрыла лодку и порядочная порция воды проникла 
сквозь люк. Я вымок до костей. Бывалые подводники, находившиеся рядом, громко 
рассмеялись. Керн, очевидно рассматривавший подобное купание как ритуал моего 
посвящения в моряки, подавил улыбку и продолжил знакомить меня с устройством 
подводной диковинки.

Внутри прочного корпуса лодка делилась на четыре секции. В кормовой находились 
двигатели, электрооборудование, компрессор и один торпедный аппарат. Благодаря 
двум мощным дизелям лодка была способна развивать на поверхности скорость до 19 
узлов. Два электромотора, работавших на гигантских аккумуляторных батареях, 
позволяли ей двигаться в погруженном состоянии. Она могла плыть один час с 
максимальной скоростью в девять узлов и три дня с крейсерской – в один-два узла.
 Однако батареи должны были в нормальных условиях перезаряжаться каждые 24 часа,
 что возможно только в надводном положении, поскольку подзарядка производилась 
генераторами, запускавшимися при помощи дизельных двигателей.

Между секцией с дизелями и серединой лодки располагались крохотный камбуз,