Тем временем «лодки Вальтера» – использовавшие перекись водорода – не были 
забыты. В процессе постройки находились две океанские лодки серии XVIII – 
«U-796» и «U-797», а четыре лодки поменьше серии XVII – «U-792», «U-794», 
«U-793» и «U-795» – были введены в строй с ноября 1943 по февраль 1944 года. 
Последние две, построенные фирмой «Блом унд Восс», показали себя особенно 
хорошо на испытаниях. В марте 1944 года гросс-адмирал ступил на борт «U-793», и 
тогда она на испытаниях в Балтийском море сумела развить скорость хода под 
водой в 22 узла. Позже «U-792» показала максимальную скорость хода в подводном 
положении – 25 узлов. Обе лодки показали, что ведут себя отлично под водой. 
После этих испытаний вышел приказ о создании модифицированной серии – XVIIb, но 
из-за других новых проектов строительство затянулось, так что первая лодка этой 
серии – «U-1405» – появилось только в декабре 1944 года., В мае 1944 года также 
началось строительство серии из ста «лодок Вальтера» серии XXVIw водоизмещением 
850 тонн, способных развивать скорость хода под водой в 25 узлов и держать ее в 
течение 10-12 часов. Это было огромное преимущество, немыслимое ранее. При 
таком ходе и в течение такого времени лодка не только могла подходить к конвою 
на нужную дистанцию, но и легко уходить от любого противолодочного фрегата и 
корвета. При быстром маневрировании скоростью хода и глубиной эсминцу было бы 
крайне трудно установить точку нахождения цели для точной атаки глубинными 
бомбами.

Турбины Вальтера на этих лодках устанавливались в газонепроницаемых камерах в 
самой корме лодки, что означало расставание с привычными кормовыми торпедными 
аппаратами. В качестве компенсации в центре лодки встраивались шесть торпедных 
аппаратов, так что лодка могла расстелить на пути конвоя ковер с десятью 
ядовитыми рыбками.

Коротко говоря, хотя и обставленный множеством преград, но уже проглядывался 
переход от погружающегося к полностью подводному кораблю.




ГЛАВА 4

КОНЕЦ «Волчьих стай»

(март – май 1944 г.)


Из каждых ста лодок, выходивших в море после майского кризиса 1943 года, 
тридцать пять имели все шансы никогда не вернуться. Хотя в начале 1944 года 
обозначилось некоторое уменьшение в размерах потерь, жизнь на лодках стала 
преимущественно борьбой за выживание перед лицом противника, который правил и 
морем и небом. Переход через Бискайский залив отнимал 10-12 опасных дней, 
обычно в подводном положении, прежде чем лодка достигала зоны боевых действий в 
Атлантике. И команды знали, что лишь три, максимум четыре лодки из каждых пяти 
могут рассчитывать на возвращение.

Шансы на успех постепенно снижались, после того как пришлось отказаться от 
тактики поисковых групп, «волчьи стаи» были распущены и лодки стали 
отправляться поодиночке в свои районы. И пока они не имели адекватной защиты от 
радиолокационного обнаружения, их шансы на выживание должны были снижаться и 
далее.

В январе 1944 года на сбитом вражеском бомбардировщике была обнаружена 
радиолокационная станция, работающая в диапазоне на средних волн. Стало 
необходимым создать станцию, фиксирующую работу на этом диапазоне, и в марте 
лодки начали получать аппарат с кодовым наименованием «Комар». Это был только 
один из серии поисковых радиолокационных приемников, созданных в отчаянной 
попытке держаться на уровне новых разработок противника. Серия началась с 
недоброй памяти «Метокса», или «Грандина», продолжилась аппаратами «Жук-I» и 
«Жук-II», далее последовали «Хагенук», «Боркум», «Наксос», «Муха» и «Комар» и 
затем комбинированные «Тунис» и «Гема». Последним оказался «Хоентвиль» – 
поисковая радиолокационная станция того типа, который предложил капитан 1 ранга 
Меккель еще в 1942 году. И вот, наконец, она была установлена на лодках в марте 
1944 года.

Бои все больше и больше превращались в испытание нервов, подводники могли 
противопоставить противнику только высокий моральный дух, чтобы компенсировать 
неадекватность своего технического оборудования. Они не чувствовали облегчения 
даже под водой, потому что противник почти каждую неделю добавлял нечто новое к 
своей коллекции гидроакустических устройств. Помимо «фоксеров», которые 
издавали собственный странный звук, свистяще-воющие звуки гидроакустических 
импульсов, которые вслепую стучали по корпусу лодки, то убывая, то возрастая с 
угрожающей силой. Была еще «циркулярная пила»: начинаясь с глухого шмелиного 
жужжания, звук переходил в высокий комариный писк, потом застывал на 
металлической ноте, бившей по нервам людей на лодке, которые, лежа на койках, 
чтобы сэкономить кислород, думали, что за гадость скрывается за этим звуком.