подозрения относительно разногласий между нами.

Гитлер уставился в одну точку, губы его сжались. После паузы он поднял голову и 
сказал:

– Очень хорошо. Я согласен. Пришлите мне имена двух офицеров, которых вы 
считаете подходящими на ваше место.

Вот так случилось, что, к его полному удивлению, адмирал Дениц в Париже услышал 
междугородный звонок от гросс-адмирала. Со времени начала войны это был всего 
лишь второй случай, когда они разговаривали по телефону. Но если сам звонок был 
неожиданным, то услышанные Деницем слова оказались вдвое более неожиданными, 
когда, вначале доверительно сообщив, что собирается в отставку, Редер сказал:

– Я намерен рекомендовать адмирала Карлса[96 - На тот момент генерал-адмирал 
Рольф Карлс был командующим северной группой ВМФ со штаб-квартирой в Киле.] и 
вас, Дениц. Пожалуйста сообщите мне в течение двадцати четырех часов, готовы ли 
вы физически занять мой пост.

Раздался щелчок, и линия замолчала. Дениц механически положил трубку на рычаг.


* * *

Гитлеру был предложен выбор между адмиралами Карлсом и Деницем и он выбрал 
последнего. 30 января 1943 года Деницу было присвоено звание гросс-адмирала, и 
под его командование был поставлен весь ВМФ. Тем временем Редер, которого 
сделали генеральным инспектором ВМФ, представил Гитлеру документ объемом в пять 
тысяч слов, тщательно подобранных. Это было его последнее обращение к Гитлеру.

«Разоружение флота, – написал он, – означало бы пассивную уступку победы врагу. 
Это принесло бы радость врагу и разочарование нашим союзникам, особенно японцам.
 Это было бы расценено как признак нашей слабости и неспособности понять 
огромнейшее влияние военных действий на море на исход войны».

Гитлер получил этот меморандум 15 января. Через два дня адмирал Кранке позвонил 
в адмиралтейство и сообщил, что Гитлер по-прежнему полон решимости уменьшить 
надводный флот, а 26 января была издана следующая директива: 



1. Всякие строительные и конверсионные работы на больших кораблях немедленно 
прекратить.

2. Все линкоры, «карманные» линкоры, тяжелые и легкие крейсера вывести из числа 
строевых – за исключением тех, которые необходимы для подготовки личного 
состава.

3. Весь военный персонал, рабочие и т.д., высвобождающиеся в результате этих 
мер, немедленно занять на строительстве и ремонте подводных лодок. 


Секретное приложение гласило, что «ввиду его политического и психологического 
значения, приказ довести до сведения как можно меньшего числа офицеров». Но, 
несмотря на это, новость облетела флот со скоростью степного пожара. И везде, 
за исключением подводного флота, пошел слух: мол, это все Дениц, новая метла 
метет по-новому, теперь все для подводных лодок.

А морские пейзажи, висевшие во многих офицерских кают-компаниях, дали ход новой 
шутке: «Знаешь, что это? Это фото из Германского военно-морского обозрения за 
1950 год». – «А где же корабли?» – «Здесь одни подводные лодки. И все – в 
подводном положении».

31 января гросс-адмирал Редер ушел из флота, которым он командовал пятнадцать 
лет и в хорошие, и в трудные времена и которому он отдал всю свою жизнь. Он 
знал, что его новая должность генерального инспектора являлась синекурой, 
придуманной только для того, чтобы сохранить видимость его добрых отношений с 
Гитлером. Удалившись в свой дом в Далеме, он стал простым свидетелем 
происходящего. После этого он редко искал аудиенции у Гитлера.

8 февраля – спустя лишь неделю пребывания на новом посту – в критическом тоне 
доложил Гитлеру об общем состоянии войны на море. Первым пунктом была война 
подводная. За время переезда Деница из Парижа в отель на площади Штайнплатц в 
Берлине командованию подводным флотом стало известно, что конвои противника 
неожиданно хорошо знают о диспозициях подводных лодок в Атлантике и эффективно 
уклоняются от встречи с ними.

– Как это возможно? – спросил Гитлер.

– Или предательство – в отношении этого приняты все мыслимые предосторожности,