зазвучали точки-тире, палубное освещение погасло, команда бросилась к шлюпкам. 
Из-за тонущего судна показались еще два – танкер и сухогруз.

– Первый торпедный аппарат – товсь! Пли!

Ничего не вышло, на сей раз промахнулись. И следующая торпеда прошла мимо. Но 
через восемь минут старпом писал под диктовку командира: «Пятая атака 
произведена по большому танкеру, у которого на мостике был замечен свет… Его 
скорость хода – шесть-восемь узлов. Поражен в носовую часть… Примерно девять 
тысяч тонн». И новая запись: «Через 22 минуты после первой атаки конвой 
рассеялся на большое расстояние. Эскорт старается собрать его, передавая 
команды сигнальными прожекторами».

Игра завершилась, пора было возвращаться в Киль. Команда ликовала.

– Сорок две тысячи потоплено, и это за восемь дней! – говорили в лодке. – Не 
стыдно будет показаться в Киле. Да еще одна торпеда осталась. По дороге домой и 
ей найдется дело.

И действительно нашлась. Через шесть дней после того, как они взяли курс на 
базу, в вахтенном журнале появилась запись:

«18.17. Увидел маленькую полоску на горизонте вроде мачты или перископа. В 18.
19 погрузился и идентифицировал цель как подводную лодку, идущую прямо на нас 
курсом северо-запад. Похожа на британскую класса «Стерлет» («Стерлядь»)… 19.04. 
Сократил дистанцию на большом ходу и выпустил торпеду, попала в носовую часть. 
Очень сильный взрыв, цель затонула за несколько секунд. 19.06. Всплыл и 
осмотрел район, но смог обнаружить только одного спасшегося, которого взяли на 
борт в 19.10. В 19.08 большой пузырь показался на поверхности, практически 
никакого масла, но много деревянных обломков. Название подводной лодки – 
«Меч-рыба» («Spearfish»).[36 - Подводная лодка «Меч-рыба» («Spearfish») была 
потоплена другой подводной лодкой 1 августа 1940 года в пункте 58°28’с.ш., 
1°6’в.д.] Спасшийся – матрос Пестер, Уильям Виктор».

В тот вечер все были тихи и задумчивы. С ними сидел матрос Пестер, единственный 
спасшийся из команды британской субмарины, такой же, как они, только 
военнопленный. А остальные погибли. Кто-то пытался сказать пару слов на 
английском – «good fellow, sorry» – «парень, прости». Высушили его одежду, 
накормили своей едой и шоколадом, даже разрешили пойти в боевую рубку покурить. 
Они уважали его молчание. Бедняга, думали они, это может случиться в любой 
момент. Кто знает, не их ли очередь следующая?




ГЛАВА 10

«U-47»

(август 1940 г.)


17 августа 1940 года, до истечения года с начала войны, Германия наконец 
ответила на британскую блокаду контрблокадой. Заявление об этом имело особое 
значение для подводников, потому что давало им право топить без предупреждения 
суда в районе, который почти в точности соответствовал опасной зоне, которую 
президент Рузвельт 4 ноября 1939 года очертил как запретную для американских 
судов. После этой даты единственный формулой для торговли с США было «плати и 
вези». Чтобы торговать с американцами, надо было заплатить им и везти товар на 
своем судне. Германское заявление о блокаде отражало и изменения в балансе сил, 
которое сложилось примерно с началом войны – потому что Польша, Норвегия, Дания,
 Нидерланды и б’ольшая часть Франции находились теперь под германским контролем,
 на суше боевые действия не велись и Великобритания – морская держава – была у 
Германии единственным противником.

Все более жесткие меры, принимаемые британцами, были скопированы немцами только 
после долгих колебаний – но так или иначе с церемониями было покончено. 
Противники сошлись в самом начале страшного конфликта, который должен был 
закончиться фатально для одного из них. Британское морское могущество 
оставалось нетронутым, в то время как Германия могла противопоставить этому 
лишь горстку своих подводных лодок. Теперь лодки были свободны в действиях на 
огромных пространствах вокруг Британских островов и далее на запад, топя и 
разрушая все, кроме госпитальных судов и судов некоторых нейтралов, следовавших 
по оговоренным маршрутам – таких как «шведский маршрут». Никаких «война 
согласно призовым правилам», никаких остановок и проверок судовых документов, 
никаких групп осмотра, никакого поиска контрабанды и риска для подводной лодки 
оказаться нарвавшейся на судно-ловушку. Это вовсе не означало конец всякой 
сдержанности, потому что оставалось еще то, что гросс-адмирал Редер называл 
«естественной заповедью солдатской чести» – сострадание к спасающимся на 
спасательных средствах и желание помочь, если это не ставит под угрозу