пальмы.

Пленные всех видов вооруженных сил, белые и цветные, передвигались по улицам, 
охраняемые людьми в серой форме. На подводников они смотрели вполне приветливо. 
Пленные выглядели сытыми. Еще бы, они находились в богатой стране. Достаточно 
было взглянуть на витрины их магазинов или зайти в их рестораны или кафе, где 
всего было больше чем в изобилии, чтобы понять это. А теперь здесь еще 
разместилась база флотилии с транспортом, горючим, деньгами. Лишь санитарные 
нормы оставляли желать лучшего, но это было делом поправимым.

Адмирал Дениц прилетел из Зенгвардена самолетом с инспекцией. Как всегда не 
знающий покоя, он составил себе детальный план проверки, увидел все, поговорил 
с моряками, проверил верфи и арсенал, послушал, порасспрашивал людей, надавал 
советов, сделал для себя заметки.

– Фурманн, запишите это… Отметьте это, Фурманн, – говорил он своему адъютанту, 
и тот все записывал в записную книжку. Потом они сели в автомобиль и поехали в 
Банн, где их ждал «юнкерс». – Осенью, Фурманн, мы переедем сюда, – сказал Дениц,
 когда автомобиль проезжал по мосту. – Я должен быть ближе к своим людям, быть 
с ними в контакте, знать их проблемы – от этого зависит все.

Дни шли, лодки приходили и уходили. Они приходили с пустыми топливными 
систернами и торпедными аппаратами, они ремонтировались, отдыхали, загружались 
всем необходимым и снова уходили в море.

Послужной список подводников рос. Кое-что об общей картине того времени дает 
радиожурнал подводной лодки «U-34». Направляясь на позицию, она перехватывала 
радиограммы других лодок и заносила, в соответствии с заведенной практикой, в 
свой журнал.

Одна лодка сообщала: «Все торпеды израсходованы, потоплено 35 000 тонн, 
возвращаюсь на базу», – другая: «Преследую быстроходный транспорт для перевозки 
войск», – третья: «Вижу боевую эскадру», – четвертая: «Потоплено 26 000 тонн, 
одна торпеда дефективная».

На следующее утро на «U-34» поймали сигнал с большой лодки действовавшей в 
южной части Бискайского залива лодки: «Потопил три судна. В этом районе ничего 
не осталось. Прошу разрешения перейти на другую позицию». В это же время другая 
лодка сообщала о потоплении 11-тысячника, 32-тысячника и «возможно, в 6 000 
тонн», третья передавала, что находится к северу от Шетландских островов. 
Четвертая радировала, что конвой противника движется в Бискайском заливе на 
север, и затем через короткие интервалы сообщала местоположение конвоя.

Одна лодка сообщала метеоусловия. Затем в журнал внесены приказы командования. 
В контакт с конвоем вошла еще одна лодка. «Вижу конвой», – передавал ее 
командир. Затем зафиксирован сигнал с еще одной лодки: «Потопил два судна на 16 
000 тонн и одно 7 000 тонн; два дня назад торпедировал корабль класса «Орион», 
но не видел, затонуло ли».

Далее следует радиограмма с лодки, возвращающейся домой: «Потоплено девять 
судов на 51 086 тонн». И снова сообщение от лодки, атакующей конвой: «По 
меньшей мере двадцать судов. Курс юго-запад, Эскорт слабый. Одно судно 
потоплено». Еще одно сообщение: «Перископ не работает, Возвращаюсь. Потопил три 
судна на 15 000 тонн. Торпедировал танкер «Ателлер», но не видел, как он тонул».


Капитан-лейтенант Рольманн, из радиожурнала которого взяты эти выдержки, сам 
потопил судов на 22 000 тонн, эсминец «Уерлвайнд» («Вихрь») и военный танкер, 
другой командир потопил судов на 30 000 тонн, а большая лодка – на 23 000 тонн. 
И так далее – погони и атаки. «Первый золотой век» подводных лодок был в самом 
расцвете. Как и предсказывал Дениц, более короткие пути приносили дивиденды.

Поход одной лодки, длившийся только одиннадцать дней и который адмирал назвал 
«примерным и исключительно успешным», был типичным для тех дней. Пусть эта 
лодка останется анонимной.

Ветреным дождливым утром команда лодки выстроилась в своей оливково-зеленой 
морской форме напротив «префектуры» в Лорьяне. Крики французских детей, 
игравших вокруг бывшей оркестровой сцены, почти заглушали напутственную речь 
адмирала, который оказался в Лорьяне во время одного из своих молниеносных 
визитов. Он хорошо знал этих людей и уже как-то провожал их. У них за плечами 
было шесть походов. Некоторые из старшин, стоявших перед ним навытяжку, 
зелеными юнцами служили с ним в довоенные годы на «каноэ».

Точно в 9 часов лодка отошла от пирса и исчезла за дождевой завесой, следуя за 
лоцманским судном. На лодке было сорок один человек команды, одиннадцать торпед,
 восемь артиллерийских снарядов, пищи на семь недель и полный запас топлива и 
смазки. Мерно гудели дизеля. Командир, опершись на перископное гнездо, говорил:

– Глядеть во все глаза, парни. Погуляли – и хватит. Теперь за работу. Всем вниз,