военно-воздушных сил по нарушению снабжения германско-итальянских войск в 
Северной Африке.

– 18.11.1941 года. Второе (успешное) британское контрнаступление в Северной 
Африке.

– 28.11.1941 года. Перевод германского 2-го воздушного командования в район 
Средиземноморья.

– 10.12.1941 года. Снятие осады Тобрука.

– Декабрь 1941 года – январь 1942 года. Отход Роммеля из Киренаики в район 
Эль-Агейла

Впервые я всерьез заинтересовался Средиземноморским театром военных действий, 
когда однажды в сентябре 1941 года мне позвонил Йесконнек и поинтересовался, 
как я смотрю на то, чтобы отправиться в Италию или Африку. Он был уверен, что 
нам в очень скором времени придется предпринимать на Африканском континенте 
гораздо более серьезные усилия, если мы не хотим допустить потери позиций 
Италии в Северной Африке. Однако шли недели, но подобные разговоры больше не 
возникали. Я же со своей стороны был слишком занят проблемами моего 
командования на Восточном фронте, чтобы раздумывать о той нашей беседе с 
Йесконнеком, и потому, когда генерал Хоффман фон Вальдау из главного штаба 
люфтваффе впервые предупредил меня о моем переводе, это известие застало меня 
врасплох. При том, что меня не могла не радовать перспектива нового назначения 
в район с более солнечным и теплым климатом, мне было жаль покидать группу 
армий под командованием фон Бока и некоторые из моих частей в момент, когда их 
положение все еще было весьма неопределенным.

Я вылетел в Берлин, где явился в ставку Верховного главнокомандования и в 
главный штаб люфтваффе за инструкциями. Мне сообщили, что договоренность о моем 
переводе была достигнута с помощью Хоффмана фон Вальдау, который ранее был 
нашим военно-воздушным атташе в Риме, генерала фон Поля, сменившего на 
указанной должности фон Вальдау, и нашего военного атташе генерала фон 
Ринтелена – все они имели на этот счет беседы с представителями итальянского 
Верховного командования и командования итальянских военно-воздушных сил. Из 
этого можно было сделать вывод, что мое положение определено и что наиболее 
неотложные меры, связанные с подготовкой передислокации летных частей, в 
особенности на Сицилию, уже предпринимаются. Предложенная мне должность 
главнокомандующего Южного фронта казалась мне вполне логичной с учетом масштаба 
и сущности поставленных передо мной задач. Напоследок меня коротко 
проинструктировал Гитлер в присутствиии Геринга и Йесконнека. Мне было сказано, 
что неблагоприятная ситуация со снабжением войск в Северной Африке должна быть 
изменена в лучшую сторону путем нейтрализации опорной базы британских 
военно-морских и военно-воздушных сил – острова Мальта. Когда я возразил, 
заметив, что нам следует более серьезно подойти к этому вопросу и оккупировать 
Мальту, мои соображения были отметены в сторону под тем не слишком убедительным 
предлогом, что для этого у нас не хватает сил и средств. Не владея ситуацией, я 
не стал настаивать на своем, хотя позднее мне представился случай вернуться к 
этому вопросу.

Я прибыл в Рим 28 ноября 1941 года, опередив мой штаб. Мне не потребовалось 
много времени, чтобы понять трудности, связанные с руководством войсками 
коалиции. Муссолини произвел перестановку в командовании военно-воздушных сил, 
назначив государственным секретарем моего старого друга маршала авиации Фужье, 
который прежде командовал итальянским военно-воздушным корпусом во Фландрии. Я 
отнесся к этому назначению с полным одобрением. Однако граф Кавальеро, 
итальянский начальник штаба, никак не мог примириться с тем, что ему придется 
передать в мои руки командование всеми итальянскими войсками – армией, флотом и 
авиацией, которые он намеревался бросить в новое наступление. Он стал 
протестовать, заявляя, что это равносильно потере независимости в управлении 
войсками. Самая большая уступка, на которую он мог пойти,. – это предоставить в 
мое распоряжение находящиеся в его ведении военно-воздушные силы.

Полумерами мы ничего не смогли бы добиться; поэтому я, игнорируя указания 
Гитлера, не стал настаивать на передаче мне командования всеми войсками, но в 
обмен на это потребовал более тесного и конфиденциального сотрудничества со 
стороны итальянцев, чем то, которое предполагалось изначально. Кавальеро дал 
мне слово, что итальянское Верховное командование не отдаст ни одного 
оперативного приказа, касающегося Итальяно-Африканского театра военных действий,
 без моего устного или письменного согласия. И он сдержал свое обещание. 
Оглядываясь назад, я прихожу к выводу, что эта уступка, касавшаяся 
национального престижа и национальной гордости, которым итальянцы придавали 
очень большое значение, была основным фактором, обеспечившим успех нашего 
сотрудничества. Я всегда отдавал предпочтение добровольному сотрудничеству, 
базирующемуся на взаимном доверии, а не на подчинении силой, которое может 
вызвать у союзника возмущение. Мы, немцы, во всех наших контактах с 
командованием итальянских ВМС, действовавших под умелым руководством 
контр-адмирала Риккарди и адмирала Сансонетти, с командованием ВВС Италии, а 
также с командованием ее сухопутных сил, да и вообще с командирами и офицерами