налетам на наши зарубежные объекты.

Хотя налеты англичан на Германию в декабре 1940 года нанесли нам ущерб, 
вызвавший временную дезорганизацию в подвергшихся нападению районах, их 
результаты ни в коей мере нельзя было назвать впечатляющими. С другой стороны, 
потери, понесенные в ходе этих налетов противником, также были значительными. 
Активизацию англичанами ночных бомбардировок наземных объектов наших ВВС в 
Голландии и Бельгии можно было расценивать как свидетельство эффективности 
наших ударов по Англии. Как и раньше, эти бомбардировки со стороны британских 
ВВС не достигали своей цели. Хотя в ясные дни англичане не предпринимали 
попыток нанесения бомбовых ударов, наши летчики нередко натыкались на их 
истребители, которым иногда удавалось добиться случайного успеха. Именно во 
время стычки с ними погиб маршал авиации Грауэрт, доблестный командующий 1-й 
авиагруппой. Чем реже самолеты противника появлялись в небе над оккупированными 
нами территориями, тем более нервными становились наши зенитчики. Зимой 1940/41 
года, в промежутке между Рождеством и Новым годом, мне надо было навестить 
Остеркампа. Когда я при легком снегопаде сажал мой небольшой самолетик, на меня 
обрушился шквальный огонь 2-сантиметрового орудия. Я, что вполне понятно, 
устроил скандал. Меня не удовлетворили ни ссылки на то, что зенитчики якобы 
были предупреждены о приближении «английского бомбардировщика», ни весьма 
любопытные оправдания, суть которых состояла в том, что во всем виновата 
зенитная артиллерия сухопутных войск. Как известно, история повторяется: в 1942 
году, когда я находился за пределами воздушного пространства Туниса, 
итальянские зенитчики приняли мой «шторх» за английский бомбардировщик и 
открыли по нему огонь; к счастью, делая поправку на скорость, они переоценили 
возможности моей машины.

Можно ли считать воздушную войну против Англии, сравнивая ее замысел и ее 
результаты, провалом?

Быстрое окончание наземных боевых действий на западе поставило германское 
командование перед ситуацией, к которой оно не было готово. В данном случае во 
второй раз стало особенно очевидным полное отсутствие какого-либо долгосрочного 
плана. Очень плохо плыть по течению, не определив для себя ни своего следующего 
шага, ни конечных целей. Независимо от того, какими мотивами мог 
руководствоваться Гитлер, заняв особую позицию в отношении Англии, я убежден, 
что в описанные мною месяцы возможность наступательной операции против 
британцев всерьез ни разу не рассматривалась. Именно в этой ситуации и началась 
воздушная битва за Англию, в которую мы ввязались, не имея ясной цели, и 
которая продемонстрировала, что мы выдаем желаемое за действительное. 
Естественно, это сказалось на результатах проводимых нами операций – иначе и 
быть не могло. Именно это и является объяснением того бесспорного факта, что во 
многих случаях результаты наших действий не соответствовали нашим ожиданиям. 
Тем не менее, оценивая ход этой воздушной битвы и количество боевых самолетов, 
постоянно находившихся в воздухе даже при самых неблагоприятных погодных 
условиях, вряд ли можно говорить о том, что в воздушном сражении за Британию 
немецкие ВВС потерпели неудачу.

Как я уже объяснял, то, что от операции «Морской лев» пришлось отказаться из-за 
неподготовленности люфтваффе к ее осуществлению, а также из-за непреодолимости 
британской обороны, исторически недоказуемо. Если бы это на самом деле было так,
 мы не смогли бы непрерывно бомбить Великобританию в течение девяти месяцев 
после того, как операция «Морской лев» была отменена. Факты говорят о том, что 
из-за отсутствия четкого плана операции «Морской лев» люфтваффе бросили в бой 
для того, чтобы до поры до времени отвлечь внимание от подготовки следующей 
кампании – против России. Отдавая должное нашим ВВС, необходимо сказать, что 
если мы так и не смогли достигнуть поставленной цели, то, несомненно, прошли 
значительную часть пути к ее достижению. То, что это не пустые слова, станет 
ясно любому, кто сравнит десять месяцев битвы за Англию с тремя годами битвы 
наших противников за Германию.


*** 

Уинстон Черчилль соглашается с неоднократно приводившейся в немецких 
публикациях версией, которая состоит в том, что воздушные сражения, 
происходившие до сентября, по замыслу должны были стать подготовительной фазой 
операции немецких войск под кодовым названием «Морской лев». Ниже я привожу 
некоторые из аргументов против этого тезиса. а) Приказами Геринга в дни, когда 
операция «Морской лев» вот-вот должна была начаться, 2-му и 3-му воздушным 
флотам был определен обширный перечень целей, которые вряд ли могли иметь 
какое-либо отношению к вторжению в Англию. b) Командующие воздушными флотами 
были полностью исключены из числа лиц, занимавшихся планированием и подготовкой 
операции «Морской лев». с) Приказом от 5 сентября ВВС предписывалось 
сконцентрировать основную мощь ударов по Лондону не на правительственных 
учреждениях, расположенных в центре города, а на объектах, находящихся на 
берегах Темзы. Хотя это были важные объекты, целесообразность их бомбардировки 
с точки зрения обеспечения успеха наступательной операции весьма сомнительна. 
d) В своей директиве номер 17 Гитлер говорит о недельном подготовительном 
периоде. Одно только то, что по изначальным оценкам этот период должен