– Внимание! Внимание! Немедленная готовность для экипажей Йонена и Шаллека. Над 
Северным морем обнаружены одиночные бомбардировщики.

Я вскочил с койки и опрометью бросился через летное поле к своему самолету.

– Не спеши, Йонен, – крикнул командир эскадрильи, – а то забудешь радиста или 
спасательный жилет! Действуй быстро, но не теряй головы.

Я был очень возбужден и с трудом заставил себя успокоиться. В западной части 
неба все еще сверкали молнии, из темноты выступали очертания истребителей. 
Сновали черные фигурки: техники снимали струбцинки с рулей управления, 
укладывали в кабины парашюты. Ризоп забрался на свое место и надел наушники.

– Курс на сектор Вестерланд. Самолет противника примерно в 120 милях от берега,
 – заговорил передатчик.

Мы отправляемся на увеселительную прогулку, подумал я, выруливая на взлетную 
полосу. Самолет увеличил скорость, приближаясь к последнему красному огню на 
краю летного поля. Я мягко потянул на себя ручку управления, и меня поглотила 
тьма. Исчезло все, что связывало меня с землей; я, совершенно уверенный в 
старине «Ме-110» и радисте, взял курс на сектор Вестерланд. Лишь на долю 
секунды посмел я оторвать глаза от приборов и выглянуть из кабины. Клочья 
облаков обтекали крылья самолета; насколько хватало взгляда, всюду клубились 
облака. Вариометр показывал, что самолет упорно набирает высоту со скоростью 
девять метров в секунду, стрелка спидометра мирно колебалась между 200 и 215 
милями в час. Фосфоресцирующие шкалы приборов слепили меня, и я уменьшил свет 
лампочек до минимума. Сильные порывы ветра швыряли самолет, затрудняя полет. 
Дождь хлестал по бронированной обшивке и стекал по фонарю кабины тяжелыми 
каплями. Время от времени, когда вспышка молнии прорезала тьму, я различал 
гигантскую облачную гряду, доходившую до высоты 12 000 футов. Позывные 
наземного поста наведения Вестерланда были едва слышны:

– «Метеор» – «Аргусу-4». «Метеор» – «Аргусу-4». Пожалуйста, отзовитесь. 
Пожалуйста, отзовитесь.

Ризоп доложил нашу высоту и курс. В тот момент мы были на высоте 9000 футов и 
карабкались вверх сквозь густые облака. Постепенно связь с землей улучшилась. 
Усиливавшийся встречный ветер снижал скорость самолета, и мы потратили вдвое 
больше расчетного времени, чтобы достичь острова Зильт. Минуты казались 
вечностью, а наземный пост наведения все спрашивал, почему мы так медленно 
тащимся.

Тем временем британцы, пользуясь преимуществом попутного ветра, уже почти 
достигли побережья на высоте 13 500 футов.

– «Метеор» – «Аргусу-4», – взывал наземный пост наведения. – Вражеские самолеты 
летят над Вестерландом курсом 130 градусов. Высота 13 500 футов.

Увеличивая скорость, я летел встречным курсом на несколько футов выше облаков, 
чтобы заметить противника на фоне яркого ночного неба или на фоне белой 
облачной гряды.

– Курс противника 130 градусов, – повторил корректировщик поста наведения. – 
Вероятно, вы уже близко.

Я немедленно лег на курс 130 градусов. Ровный гул моторов придавал мне 
уверенности. Ощущение того, что я нахожусь среди том-ми, возбуждало, и 
совершенно не хотелось спать. Ризоп уже отчитался перед наземным постом 
наблюдения и смотрел в бинокль на ночное небо. Вдруг я почувствовал воздушный 
поток от вражеского винта, сильно качнувший мой самолет, и молниеносно 
отреагировал, дернув ручку в другую сторону. Новые воздушные потоки. Самолет 
накренился и чуть не вошел в штопор. Видимо, мы летели прямо за британцем. Я 
крепко сжал коленями ручку управления и натянул кислородную маску, чтобы 
стряхнуть легкую усталость, вызванную высотой. Несколько первых вдохов, и яркие 
разноцветные звезды рассыпались перед глазами, зато голова снова прояснилась.

– Вижу одного! – завопил Ризоп. – Прямо перед нами на нашей высоте.

Инстинктивно я снял предохранитель с пушки большим пальцем правой руки; 
вспыхнули шесть красных лампочек. Оружие готово, но томми исчез.

– Он повернул направо! – крикнул Ризоп, выглянув из кабины.

Я толкнул ручку управления в нейтральное положение, но тьма защитила врага, 
полностью укрыв его.

– Если бы вы не занялись пушкой, он не ускользнул бы от нас, – добавил радист.

Пришлось признать, что в предвкушении боя я сначала подумал о пушке: обладание 
таким мощным оружием очень успокаивало.