Я спрашиваю Соважа и Марши: 

- Кажется, вы едва спасли свою шкуру? 

- Помолчи, барон, - ворчит Соваж. - Я могу суверенностью сказать, что подобной 
атаки на бреющем полете мне никогда не приходилось совершать. Кстати, мы нашли 
время помочь приземлиться одному "фокке-вульфу", который шел на посадку, и еще 
одному самолету, кружившемуся над аэродромом. Но зенитная артиллерия разошлась 
не на шутку. 

Внезапно он словно спохватывается, и его лицо застывает: 

- Ты знаешь, что несколько минут назад сбили Пенверна?.. 

Я мчусь на командный пункт. Андре, возбужденный, с бледным лицом, изборожденным 
морщинами, заканчивает свой доклад: 

- Все очень просто, мой командир. Вместе с Пенверном мы были атакованы 
двенадцатью "фокке-вульфами". Мы сделали все, что от нас зависело... Но Пенверн 
не смог вовремя уйти. Его сбили. 

Дорогой Пенверн! Мы отомстили за тебя уже через несколько дней. Матрас, Лорийон 
и я в районе Вилюйки сбили одного "фокке-вульфа". Однако наблюдая за тем, как 
падала объятая пламенем вражеская машина, я меньше других испытывал радость от 
этой победы. Ведь эта смерть не могла возвратить нам твою жизнь. 

Спустя одиннадцать дней новое горе потрясло нас, но я был подавлен им больше, 
чем кто-либо. Участвуя в бою вместе с Соважем, Угловым и Шаллем, мой лучший 
друг Ирибарн слишком дал волю своей запальчивости и своему темпераменту. В 5 
километрах от Бладио, к югу от Кенигсберга, его зажали два "фокке-вульфа". И 
пока Ирибарн брал на прицел одного из них, другой длинной очередью из пулемета 
разворотил брюхо его истребителя. Ирибарн был убит наповал в самый разгар боя. 
Смерть Ирибарна очень потрясла меня, и нет слов, чтобы выразить всю скорбь, 
которую я испытывал, находясь один в своем самолете. Я не мог не думать об этом 
падении в штопоре, которым мой брат по оружию закончил свою жизнь, честную и 
благородную. 

В тот же день майор Дельфино пережил трудные минуты, которые невозможно забыть. 


Днём он возглавил группу "яков" в составе Гидо, Мартэна, Версини, Перрэна и 
Монжа. К западу от Эйлау "яки" приблизились к месту ожесточенного боя между 
истребителями одного советского полка и "мессершмиттами". 

В момент появления нашей группы в районе боя четыре "мессершмитта" отрываются 
от своих и атакуют Дельфино. Он предупреждает ведомых и начинает боевой 
разворот. 

Буквально за две - три секунды ему удается пристроиться в хвост одному 
"мессеру". Он его подбивает, а Гидо приканчивает. Мартэн и Перрэн также сбивают 
своих противников. Монж исчезает с поля боя. Он возвращается к нам только через 
две недели. 

Не имея возможности заниматься поисками Монжа, Дельфино бросается в атаку на 
последнего "мессера". Немецкий летчик, который залетел примерно на пятьдесят 
километров в глубь русской территории, даже и не думает спасаться бегством. 
Увидев "як", он с остервенением атакует его. Дельфино в свою очередь тоже хочет 
уничтожить врага. И два истребителя вступают в поединок, длившийся более 
четверти часа. Дельфино столкнулся с очень опытным летчиком и почувствовал, что 
ему не удастся сбить немца, маневрирующего с такой удивительной легкостью. Кипя 
от гнева, Дельфино вынужден прекратить бой, опасаясь, что ему не хватит бензина.
 

Рассказывая эту историю в столовой, он заявил: 

- Я никогда еще не встречал летчика такого высокого класса... 

Как выяснилось впоследствии, Дельфино довелось встретиться с одной из редких в 
то время машин - истребителем Мессершмитт-309 с эллиптическим крылом. 

В этот же день, после всех пережитых волнений, мы вылетели на юг, где нам 
предстояло участвовать в последних сражениях за Кенигсберг. Мир уже совсем 
близок, война вот-вот должна закончиться. 

В те дни немцы стали применять самолеты Фокке-Вульф-190, с удлиненной носовой 
частью фюзеляжа, и Мессершмитт-109 типа "G" и "К" - новые, более маневренные и 
лучше вооруженные скоростные истребители. Наступали дни самых жестоких боев. 

Глава II