упор своими знаменитыми фаустпатронами. Красная Армия продвигается вперед 
медленно, и ценой значительных потерь ей приходится сдерживать яростные 
контратаки немцев. 

Ночью грохот боя, который доносится с передовой, настолько силен, что мешает 
нам заснуть. Все горит... На двадцать километров видно огромное зарево. 
Горизонт почернел, небо затянуто плотной темно-серой тучей дыма. Ветер гонит 
дым на нас. Вокруг аэродрома, в радиусе тридцати километров, все в зареве 
пожаров. Но даже в центре этого пекла, этого неистовства, этой чудовищной 
эпопеи мы находим, тем не менее, силы шутить, когда собираемся в нашей столовой.
 Вот Альбер - наш ас, - побагровевший от гнева, врывается в столовую, страшно 
ругаясь. 

- Что с вами произошло, Альбер? - спрашивает Пуйяд. 

- Это невероятно, мой командир! Когда я возвращался уже в родные пенаты, 
какой-то русский истребитель прицепился ко мне. Я заплатил за это удовольствие 
двадцатью минутами ожесточеннейшего боя! 

- Невероятно! 

- О чем я вам и говорю! И каждый раз, едва мне удавалось отцепиться от него, 
как он снова пристраивался мне в хвост... Надо сказать, целился он довольно 
точно. Я чувствовал, как его пули щекотали мне пятки! Хорошо, что я уже 
полностью освоился с моим "яком" и ускользнул от него. 

- Перестаньте, Альбер, - утихомиривает его Пуйяд. - Старый вояка, такой, как вы,
 должен уметь сохранять спокойствие. Хорошо, что этот летчик напал на такого 
летчика, как вы. Для другого эта история могла бы окончиться намного печальнее. 


Наш праздник еще не закончился! 22 октября было сбито 13 "фокке-вульфов". 23 
октября - 8 "фокке-вульфов" и один "мессершмитт". Вылеты не прекращаются. Но 
физическое состояние летчиков оставляет желать лучшего. 

Нас отмечают в приказе Верховного Главнокомандующего за наши сто побед за семь 
дней. Я также вношу свою долю: три победы - Юнкерс-88, Хейнкель-126 и 
Мессершмитт-109. 

Стефа меня покинула. Она переехала в Каунас. Для нее было достаточно этих 
непрестанных взлетов и этого гудения моторов, которое постоянно наполняло небо 
над Антонове. Я не успеваю как следует оплакать наш чердак бедное, но 
прелестное пристанище для сердца, измученного в этом круговороте, - как мы 
перебазируемся в Штирки, деревушку на границе, наполовину польскую, наполовину 
литовскую. Место здесь мрачное. Воздух смердит трупами и порохом. Мины окружают 
дома. Мы не осмеливаемся сделать лишнего шага. 

27 октября подбивают Кюффо, пилотировавшего самолет командира полка. Кюффо 
спасается, выпрыгнув с парашютом. Пуйяд с самым мрачным видом сообщает об этом. 
Не удивительно, что обыкновенный серийный самолет может стать такой близкой и 
дорогой вещью: ведь очень часто от самолета зависит наша жизнь. 

После того как Лемар при поддержке Риссо сбил два Мессершмитта-109, полк 
получил передышку. Во время ее Мансо из 4-й эскадрильи стал жертвой несчастного 
случая. Прогуливаясь вместе с Перрэном около аэродрома, он наскочил на мину. 
Взрывом ему оторвало ногу. Он упал и угодил на другую мину, которая перебила 
ему левую руку. 

Шансов спасти Мансо не было. У него началась гангрена. Мансо мучился три дня. 
Бессильные помочь ему, мы стояли вокруг палатки, где наш друг, слабея с каждой 
минутой, боролся со смертью. 

3 ноября на кладбище, изрытом снарядами и бомбами, под проливным дождем мы 
похоронили нашего друга парижанина Мансо, который всегда был в хорошем 
настроении, любил пошутить и всегда был приветлив со всеми. Могу откровенно 
сказать, что я тогда пережил одну из самых тяжелых минут в моей жизни. 

Не знаю, какая тогда была причина - эта ли печальная история или же окончание 
периода славных боев, но нас охватила страшная меланхолия, знакомая всем, кто 
сражался вдали от родины. Зима, грязь и холод мешали полетам, которые не 
оставляют времени для раздумья. И мы думали слишком много. Скука от бесполезной 
жизни усиливалась с каждым днем. Ни праздничный обед, ни поездка в Каунас, где 
я напрасно пытался разыскать Стефу, не могли сбросить с меня это покрывало 
тоски. 

В один из таких дней нас собрал командир полка и сообщил, что на днях он 
выезжает в Москву для решения ряда срочных вопросов. По достоверным сведениям, 
генерал де Голль скоро будет в Москве. Полк во время отсутствия Пуйяда 
возглавит майор Дельфино. Одновременно нам сообщают о получении новых самолетов 
и предстоящем перебазировании полка.