Город Алитус ужасно разрушен. Двери домов сбиты с петель ружейными прикладами. 
Все разбито, загажено, уничтожено. Можно без преувеличения сказать, что здесь 
бились буквально за каждый метр. 

Мне выпала честь участвовать в первых воздушных боях 30 июля. Под командованием 
Матраса мы патрулируем четырьмя парами. Погода установилась хорошая. Лишь 
редкие облака могут укрыть нас от врага. Пролетая над Сувалками, находившимися 
еще у немцев, Шалль и Беиссад увидели четыре вражеских самолета и вступили с 
ними в бой. На полной скорости Матрас и я следуем за нашими товарищами и 
ввязываемся в схватку. Перед нами четыре истребителя "фокке-вульф", 
сопровождающие бомбардировщиков Юнкерс-87 и Юнкерс-88. Летчики люфтваффе, 
"усачи", как мы их называем, бьются как львы. 

Первым одерживает победу Андре, и мы видим, как летчик подбитого самолета 
прыгает с парашютом. Наши рации не умолкают ни на одну минуту: 

- Внимание, Пен! 

- Берегись, Ле Мартело! 

- Монье, развернись! 

В наушниках сплошной рев и визг. Мы кружимся, как сумасшедшие. Я делаю крутой 
вираж и в перекрестии прицела успеваю заметить черную свастику немецкого 
самолета. Резко нажимаю на гашетку и даже не стараюсь увидеть результаты. Меня 
пьянит запах пороха. Мой самолет кружится, пикирует, как бешеный, Взвивается 
свечой, делает перевороты. Зубы у меня стиснуты, в висках стучит. Остальные 
пары потеряны из виду, и я остался один в небе над Сувалками. Кончились 
боеприпасы. Вдали сверкающий Неман - чудесный ориентир. Десять секунд бреющего 
полета, и я на аэродроме. Я горю, как в лихорадке. С нетерпением ожидаю разбора 
атаки. Монье и Беиссад отсутствуют. Андре отделался благополучно, но его "як" 
весь изрешечен. Осколком зенитного снаряда у него оторвало элерон и часть крыла.
 Но он все-таки сбил одного "фокке-вульфа". Ле Мартело сбил другого, а Шалль - 
бомбардировщик Юнкерс-87. 

В половине пятого наступает очередь 4-й эскадрильи схватиться с 
Мессершмиттами-109, которые ожесточенно атаковали группу штурмовиков. 
Поздравляем Перрэна, который, уничтожив одного из "мессеров", спас 
летчика-штурмовика, жизнь которого висела на волоске. Перед заходом солнца 
вылетает 1-я эскадрилья. Она настойчиво, но безуспешно преследует восемнадцать 
"фокке-вульфов". По возвращении Альбер и де ля Пуап не скрывают своего 
раздражения. К тому же, так и не вернулись Беиссад и Монье. Поэтому, несмотря 
на узаконенные сто граммов водки, в столовой в этот вечер царит угрюмая тишина. 
Однако мы рано начали оплакивать исчезнувших Бейссада и Монье. Уже на следующий 
день после боя нам стало известного том,- что Монве, спрыгнув .с парашютом, 
опустился в пятидесяти метрах от русских окопов, где был подобран русскими 
солдатами под самым носом у немцев. Правда, Бейссад объявился только после 
войны, вернувшись из плена. В тот же день возвратился из Москвы командир полка 
Пуйяд. Он привез с собой письма и массу новостей. - Господа, - объявил он 
летчикам, - в июне число наших официально признанных побед достигло 
восьмидесяти восьми, и мы занимаем сейчас второе место среди французских 
истребительных частей, действующих на всех фронтах. Кроме того, Сталин подписал 
приказ о присвоении полку "Нормандия" наименования "Неманского" за участие в 
боях по форсированию реки Неман. Отныне наш полк будет называться полком 
"Нормандия - Неман"! 

Бои становятся все более ожесточенными. Враг бешено сопротивляется. 1 августа 
3-я эскадрилья атакует большую группу самолетов в составе свыше пятнадцати 
бомбардировщиков Юнкерс-87, сопровождаемых двенадцатью истребителями 
"фокке-вульф". Вместе с нами в бою участвует заместитель генерала Захарова 
майор Заморин. Сегодня нам как никогда надо показать свое умение. Мурье бьет 
наверняка. "Фокке-вульф" переходит в штопор и взрывается. Фельдзеру не везет. 
Немец поливает его огнем всех своих пулеметов. Самолет загорается. А когда 
горит "як", все заканчивается быстро. Единственное спасение - парашют. Фельдзер 
открывает фонарь кабины. Ослепленный дымом и огнем, он выпрыгивает с парашютом. 
И... опускается на территорию, занятую немцами, где его захватывают в плен. 

С обожженными руками и лицом, ничего не видя из-за распухших от ожогов век, он 
едва ощущает удары, которые сыплются .на него градом. Фельдзера приводят на 
командный пункт, а затем переправляют в штаб. Там его подвергают нескончаемым 
допросам, сопровождаемым ударами и угрозами: 

- Вы же француз! Почему вы сражаетесь в России? Значит, за деньги? Вас сейчас 
расстреляют на месте! Где находится ваш полк гнусных изменников?.. 

И удары опять сыплются на распухшее лицо Фельдзера. Но мужество и сила воли его 
таковы, что немцы, так и не сумев сломить его дух, отказываются от дальнейших 
допросов. 

Однако приключения Фельдзера на этом не заканчиваются. Его бросают в лагерь