на рассвете, а прибыли на аэродром ровно в полдень. Первым вижу Матраса. Он 
широко разводит руками: 

- Чертов барон! Что же с вами все-таки случилось? Вот что значит уколы зенитной 
артиллерии! Получили оплаченный отпуск?.. Путешествуете? Вам повезло... Вы 
прибыли вовремя. Сегодня вечером решили с вами разделаться: сигареты и все 
остальное уже подготовлено к дележу... 

- Мой капитан! Прошу извинить. Я сожалею, но, наверное, не сегодня вечером я 
лишусь своих сигарет. Кстати, в котором часу ближайший вылет? 

- В три часа, барон, "свободная охота" в районе Витебска. Но на этот раз 
уклоняйтесь от снарядов, - смеясь говорит мне Матрас, новый командир третьей 
эскадрильи. 

Капитан Матрас представляет собой тип настоящего командира, которого уважают и 
любят. У него очень энергичное смуглое лицо, которому озабоченно нахмуренный 
лоб и горящие глаза под густыми бровями придают суровое выражение. Окончив 
летную школу в 1937 году, он, движимый жаждой подвига, перебирается в Россию. 
Покинув Париж на глазах у немцев, проехав оккупированную Францию, миновав 
Испанию, Северную Африку, Египет и Иран, Матрас менее чем через три недели 
оказывается в Москве. Мы совершили вместе с ним более шестидесяти вылетов и 
сбили вдвоем немало немцев. 

Пока на фронте относительно спокойно. Вечерами мы читаем, пишем письма или 
играем в карты. В черном беззвездном небе время от времени пролетают одиночные 
невидимые самолеты, гул которых долго слышится в тишине ночи. Это ночные 
бомбардировщики или самолеты, выполняющие специальные задания. 

Русские летчицы, или "ночные колдуньи", как их называют немцы, вылетают на 
задания каждый вечер и постоянно напоминают о себе. Подполковник Бершанская, 
тридцатилетняя женщина, командует полком этих прелестных "колдуний", которые 
летают на легких бомбардировщиках, предназначенных для действий ночью. В 
Севастополе, Минске, Варшаве, Гданьске - повсюду, где бы они ни появлялись, их 
отвага вызывала восхищение всех летчиков-мужчин. 

Французы, как известно, любят шутку и прекрасный пол. Когда я хочу подразнить 
капитана Матраса, я прошу его разрешения обратиться к начальству с рапортом о 
назначении меня механиком в полк "ночных колдуний". Но однажды после этой шутки,
 ставшей почти классической, он спокойно отвечает: 

- Оставьте меня в покое, барон; Завтра вам уже будет не до "колдуний". 
Приказано быть в полной боевой готовности, и мне думается, будет жарко. 

Глава II 

Альбер подходит к Бертрану и Марши, которые, мурлыча под нос незатейливую 
мелодию, приводят себя в порядок. Они чувствуют себя на седьмом небе. Командир 
полка Пуйяд поручил им сопровождать самолет, который летит в Москву. 

- Было бы для чего так наряжаться, - ехидничает Альбер. - Двадцать четыре часа 
в Москве, конечно, не так уж плохо, я согласен. Но нужно суметь их использовать,
 а, по-моему, с такими рожами, как ваши, вряд ли добьешься многого... 

Но сейчас даже насмешки Альбера не могут испортить хорошее настроение Бертрана. 


- Отвались от меня, Бебе! Старый вояка чувствует себя везде как дома... А потом,
 мой русский язык... Не правда ли, Марши? 

- Конечно, - отвечает Марши. - Они просто умирают от зависти. 

- Что они болтают? Кто может помешать нам отлично провести время в Москве? 
Вперед, Марши! 

И на глазах у всего изнывающего от зависти полка Бертран и Марши улетают в 
Москву. 

Само собой разумеется, в Москве они не сделали ничего предосудительного и очень 
мирно спали одни в гостинице "Савой". 

...По всему было видно, что серьезные события не заставят себя ждать. 

В состоянии полной боевой готовности, посменно сидя в самолетах, готовые 
вылететь через пятнадцать секунд после сигнальной ракеты, мы ожидаем своего 
часа. Чтобы скоротать время, делимся воспоминаниями о прошлом. Вдруг, в тот 
момент, когда этого меньше всего ожидаешь, в небо взлетает зеленая ракета. 
Немедленно включаешь зажигание, стартер, и со скоростью свыше 400 километров в 
час мы взвиваемся под облака, которые золотят свое рыхлое брюшко под солнечными 
лучами.