никому не казалось удивительным. Мы не обращали на него никакого внимания до 
тех пор, пока он не упал на пол в самом разгаре наших воспоминаний о прошлых 
временах. Весь день Гастон пролежал в беспамятстве. Я не отходил от него ни на 
минуту, и временами мне казалось, что он все больше и больше коченеет. Ночь 
прошла ужасно - для меня, по крайней мере. Однако на следующий день, когда 
солнце стояло уже высоко в небе, Гастон, поднявшись раньше меня, распевал во 
все горло модное в то время танго "Татьяна", как будто с ним ничего не 
произошло. 

16 апреля 1944 года русское командование поручило "Нормандии" воздушную оборону 
Тулы. Это была высокая честь, оказанная нам. Триста тысяч жителей, оружейные 
заводы и юные посетительницы Дома Красной Армии - вот чью безопасность мы 
должны были обеспечить. 

В ожидании возможного нападения немцев учеба продолжается. 21 апреля, около 
полудня, лейтенант Фуко выполнял "замедленную бочку", заканчивая свой утренний 
вылет. Чтобы исполнить эту классическую фигуру высшего пилотажа, он на большой 
скорости начал переворачиваться на спину. Высота 100 метров. Внезапно машина 
резко пикирует. Четверть секунды, и страшный взрыв потряс лагерь. Пламя... Дым..
. Ничего не осталось ни от Фуко, ни от его самолета. 

- Может быть, он недостаточно оправился от тяжелого ранения, полученного им в 
прошлом году, - в сильном волнении говорит нам Лефевр. - У Фуко получилось 
уплотнение позвоночника. Из-за этого он чувствовал головокружения, иногда даже 
терял сознание. 

Мы не отвечаем. 

Бедный Фуко! Только это мы и можем произнести, провожая его останки в маленькую 
березовую рощу, которую мы, увы, начинаем посещать слишком часто. 

Глава III 

- Господа летчики "Нормандии"! Я заверяю вас, что через месяц мы будем на 
фронте. Наберитесь терпения, ждите, готовьтесь. Я жду еще пятерых летчиков: 
капитана Матраса, лейтенанта де ля Салля и аспирантов Бейссада, Версини и 
Лорийона, которые должны прибыть через несколько дней. Будет сформирована еще 
одна эскадрилья - "Канская"{21}. Мне также сообщили, что в первых числах мая к 
нам поступит новая партия самолетов - двадцать истребителей Як-9, вооруженных 
37-миллиметровой пушкой. Не рвите удила. Серьезные испытания не заставят себя 
ждать. Очень скоро мы приступим к выполнению боевых заданий. 

Этими ободряющими словами открывает совещание командир полка Пуйяд, собрав всех 
нас в своем штабе. Наше настроение было не на высоте. Раздражало бесконечное 
ожидание. Нам казалось, что учиться больше нечему, что мы полностью 
подготовлены, чтобы идти колошматить немцев. "Довольно проигрывать гаммы! Мы 
желаем большого концерта!" - рассуждали мы. Но сейчас эта нервозность, эта 
неудовлетворенность исчезают в мгновение ока: их как рукой снимает обещание 
командира полка Пуйяда. 

И, будто для того чтобы придать этим обещаниям больше веса, на нашем тульском 
аэродроме развертывается лихорадочная деятельность. Беспрерывно прилетают и 
садятся истребители Як-9, Ла-5, штурмовики Ил-2, бомбардировщики Пе-2 и 
американские самолеты "Аэрокобра" и "Бостон". Их пилотируют советские летчики с 
обветренными, загорелыми лицами. Частенько прилетают По-2, пилотируемые 
молодыми летчицами. Мы ведем нескончаемые разговоры с прибывшими летчиками о 
различных методах обучения. Понемногу я начинаю понимать, каким образом 
Советское правительство смогло поднять весь русский народ, такую 
многонациональную страну на борьбу против агрессора. В Советском Союзе, может 
быть, больше, чем где бы то ни было, смелость и героизм почитаются как высшая 
добродетель человека. Смелость и героизм воспевают поэты, прославляют писатели. 
Портреты героев помещаются во всех журналах и во всех газетах. Как-то я увидел 
на фюзеляже одного самолета написанную большими красными буквами фамилию: 
"Матросов". 

- Кто это? - заинтересовался я. 

Все страшно удивились, что я ничего не знаю о подвиге этого простого русского 
солдата, удостоенного посмертно звания Героя Советского Союза. Закрыв грудью 
амбразуру немецкого дота, он дал возможность своей роте продвинуться вперед. 

Из советских летчиков больше всего говорят об Иване Кожедубе, асе из асов, 
сбившем в войну 62 вражеских самолета. Однажды он сбил шесть самолетов за 
четыре часа. 

К тому времени Ивану Кожедубу было всего двадцать пять лет, но он уже имел 
звание майора, тогда как начал войну младшим сержантом летного училища. Он 
родился в крестьянской семье в одной из деревень около города Шостки, Сумской 
области. Теперь он - депутат Верховного Совета СССР. Уже во время обучения 
Кожедуб всегда был впереди своих товарищей. В июне 1943 года его направляют на