Подобное утверждение свидетельствовало о том, что у французских летчиков было 
очень мало шансов остаться в живых, попав в плен к немцам на русском фронте. 
Нужно было рассуждать и поступать так же, как этот немец. 

Белый ковер покрыл землю. Природа словно стыдилась чудовищных разрушений и 
хотела прикрыть ужасные следы войны: воронки от снарядов, сожженные танки, 
развалины зданий, обломки разбитых самолетов, тысячи и тысячи трупов. Под 
легким белым покрывалом все это выглядело менее безобразно. 

Отныне Россия в течение долгих пяти месяцев будет жить совершенно другой жизнью,
 непохожей на ту, которая началась после весенней оттепели. 

6 ноября 1943 года в десять часов тридцать минут утра, пролетев на бреющем 
полете над землей, в которой осталось столько наших товарищей, уцелевшие 
летчики "Нормандии" покидали фронт. В Москве их ожидал самолет полковника де 
Мармье. Он привез им благодарность Франции и по приказу де Голля прикрепил к их 
знамени орден Крест за освобождение. 

Спустя несколько дней три летчика в меховых полушубках и высоких шапках, на 
которых горела эмблема Сражающейся Франции, пришли на Красную площадь. Они 
остановились перед Кремлем и несколько минут в полном молчании смотрели на его 
высокие башни со звездами на шпилях, горевшими красным огнем в спускавшихся 
сумерках. 

- Я не раз говорил вам об этом, - пробормотал Альбер. - Самым трудным было 
выстоять. Нам удалось уцелеть в этом аду, и это не так уж плохо. 

Риссо и Ля Пуап согласились с ним. Затем они направились в ресторан "Москва". 
Пробираясь через толпу, которая глядела на них с удивлением, Альбер закончил 
свою мысль: 

- Нет, это еще не все. Похоже, что там, в Алжире, они наконец зашевелились и 
еще пошлют нам на нашу бедность божескую помощь. А пока, ребята, мы еще имеем 
возможность походить в кино и цирк{18}. 

Часть третья 

Глава I 

Алжир. Октябрь 1943 года. Дождь заливает аэродром. Полночь. Черное небо 
наполнено гулом транспортных самолетов и бомбардировщиков, спешащих на свои 
базы в Тунисе и Сардинии. Пятнадцать французских летчиков, составляющих первую 
группу пополнения "Нормандии", только что разместились в американском 
четырехмоторном самолете. 

Все молчат, только Фельдзер говорит, как бы продолжая разговор, который вел сам 
с собой в минуты долгого раздумья: 

- Они обрадуются, что мы вовремя идем к ним на помощь... Командир "Нормандии" 
Тюлян погиб... Большая часть летного состава вышла из строя... В России, 
очевидно, чертовски холодно, но мне становится жарко при мысли о наших потерях..
. 

Я хочу сказать, но он кладет руку. мне на плечо. Дорогой Фельдзер, душа нашей 
группы! Где бы мы были без него? Он глядит на меня и коротко бросает: 

- Спи... Скоро будем в Каире. Но первым засыпает он сам, уронив голову на грудь.
 За бортом самолета свирепствует буря. Мы прекрасно устроились в роскошных 
креслах. Ровный шум моторов убаюкивает нас. Раскаты грома не нарушают приятного 
ощущения покоя и умиротворения, царящего в кабине. Чтобы обойти район бури, 
самолет меняет курс. Из окон больше не видно морских просторов, самолет летит 
над ливийской пустыней. Утром нас встречают яркое солнце, ослепительное небо, 
ослепительный песок и там, вдали, на границе зеленеющего оазиса, зажатого между 
двумя полосками пустыни, - Каир, порт на Ниле, в центре плодородной нильской 
долины. 

На аэродроме Хелиополис летчиков заключает в свои объятия один из старейших 
ветеранов иностранного легиона Аревиан. Он предоставляет в наше полное 
распоряжение принадлежащие ему клуб и ресторан. 

В Каире мы попадаем в уголок довоенного мира: ни затемнения, ни патрулей, ни 
слежки. Всюду жизнь, бьющая ключом. Ирибарн - мой старый товарищ и коллега по 
летной школе, аккуратист Вердье, Баньер, весельчак Карбон, де Фалетан, Лебра, 
сумевший беспрепятственно пересечь всю Испанию, гастроном и большой лакомка 
Дуар, группа "африканцев" - Фельдзер, Марши, Делэн, Андре, Роже и Жан Соваж, 
Казанев, Кюффо, Амарже, Дешане, де Сейн, де Сэн-Марсо, Бриэ, Пенверн и я - все 
мы, ошеломленные, бродим по улицам, то и дело липнем носами к витринам, пьяные 
от музыки и ослепленные неоном.