самым автоматически замедлил ход операций на северном фланге. В конце концов 
нам удалось обойти русских. Мы вышли к Балтийскому морю у Висмара и Любека 2 
мая примерно за шесть часов до подхода русских и блокировали датский полуостров.
 Мы установили линию [354] Восточного фронта от Висмара на Балтийском море до 
Эльбы у Домица; к этому флангу стекались немецкие войска и гражданское 
население, пытавшееся уйти от русских. Наш западный фронт тянулся от Любека на 
запад до Бад-Олдесло и далее на юг до Эльбы. Между этими двумя линиями фронтов 
отмечалось большое скопление людей и царила неразбериха; дороги были забиты 
немецкими солдатами и гражданскими лицами, бегущими с востока. 2 и 3 мая число 
пленных, взятых 2-й армией, достигло почти полумиллиона человек. 

Интересно проследить разницу между двумя крупными поражениями, нанесенными 
немцам западными союзниками с июня 1944 года. В августе 1944 года они потерпели 
серьезное поражение в Нормандии; однако тогда им дали возможность 
восстановиться, а наличие людских ресурсов позволило им сформировать и 
экипировать новые дивизии. Разгром в марте — апреле 1945 года несопоставим с 
поражением в Нормандии; немцы потеряли столько людей и территорий, что 
формирование и экипировка новых дивизий уже не представлялись возможными. У них 
больше не оставалось неразрушенных коммуникаций, они утратили мобильность. Это 
означало, что их дело проиграно, а германская война отсчитывала последние 
мгновения. Гитлеровская Германия стояла перед полной катастрофой. [355]

Глава двадцатая. 
Капитуляция Германии

27 апреля мне сообщили из военного министерства, что 24-го Гиммлер через 
шведский Красный Крест передал предложение о капитуляции. 

Гиммлер указывал, что Гитлер безнадежно болен, а он (Гиммлер) имеет все 
полномочия для действий. Я не обратил особого внимания на это сообщение. Мне 
казалось, что приближавшиеся русские представляли куда большую опасность, чем 
побежденные немцы. Я знал, что германская война практически завершилась. 
Главная и неотложная задача состояла в том, чтобы со всей быстротой дойти до 
Балтийского моря, а затем сформировать фланг, обращенный на восток; это был 
единственный способ остановить русских, рвавшихся в Шлезвиг-Гольштейн, а оттуда 
— в Данию. 

Теперь события развивались стремительно. Вечером 1 мая мы перехватили сообщение 
немецкого радио, что Гитлер умер на своем командном посту в Берлине и что своим 
преемником в качестве фюрера он назначил адмирала Деница. О Гиммлере даже не 
упоминалось; позже один из моих офицеров связи видел его в штабе Деница в 
Фленсбурге и понял, что он уже не играет ведущей роли в руководстве делами. 

Днем 2 мая генерал Блюментритт, командующий всеми сухопутными силами Германии 
от Балтийского моря до реки Везер, прислал в штаб 2-й армии сообщение, 
гласившее, что на следующее утро он приедет с предложением о капитуляции своих 
войск. Он так и не появился, но вместо этого прислал радиограмму, что 
переговоры должны идти на более высоком уровне. 

3 мая фельдмаршал Кейтель с согласия адмирала Деница прислал в мой штаб в 
Люнебургской пустоши делегацию для начала [356] переговоров о капитуляции. 
Группа прибыла в 11.30 утра. В нее входили: 

генерал-адмирал фон Фридебург, главнокомандующий германскими военно-морскими 
силами; 

генерал Кинцель, начальник штаба фельдмаршала Буша, который командовал 
сухопутными силами немцев на моих северном и западном флангах; 

контр-адмирал Вагнер; 

майор Фрайдель, штабной офицер. 

Позже к этой четверке присоединился еще один штабной офицер, полковник Поллек. 

Их привели к моему фургону и поставили под британским флагом, гордо 
развевавшимся на ветру. Я заставил их подождать несколько минут, а затем вышел 
из фургона и пошел к ним. Все они отдали мне честь под флагом Соединенного 
Королевства. Я знал, что немцы приехали капитулировать и что война закончилась. 
Немногие из тех, кто находился в связных и оперативных фургонах моего 
тактического штаба, смогут забыть волнение, испытанное ими, когда они услышали 
слабый «стук» немцев, которые пытались связаться с нами по командной радиолинии,
 чтобы получить от своей делегации инструкции по капитуляции. 

Я спросил своего переводчика: «Кто эти люди?» Он ответил. 

Тогда я спросил: «Чего они хотят?» 

Адмирал Фридебург прочел мне письмо от фельдмаршала Кейтеля с предложением 
сдать мне три немецкие армии, отступавшие перед русскими между Берлином и