ситуацию, сложившуюся на северном фланге, и сказал, что не могу продолжать 
планировавшиеся операции по выходу к Рейну, если мне не доставят все ресурсы, 
необходимые для проведения этих операций. Я сказал, что прошу Бредли приехать 
ко мне на следующий день, 8 октября, чтобы обсудить положение. 

Зная, что 8 октября Бредли будет у меня в Эйндховене, Эйзенхауэр прислал нам 
обоим послание с изложением своей [298] точки зрения на проблему, касавшуюся 
нас всех. Его письмо начиналось следующими словами (курсив мой): 
«Основная трудность на северном фланге, судя по всему, состоит в нехватке сил 
перед лицом укрепления сил противника. Следовательно, план согласованной атаки 
на Рейне следует отложить до тех пор, пока не удастся собрать достаточные силы 
за счет подтягивания американских дивизий с побережья. Тем не менее планы обеих 
групп армий должны включать в качестве первостепенной задачи выход на линию 
Рейна к северу от Бонна настолько быстро, насколько это позволят человеческие 
возможности».

Мы с Бредли не могли согласиться с указанием. Мы были твердо убеждены, что нам 
следует снизить темп операций в направлении Рейна, пока не улучшится положение 
со снабжением. Именно это я и сообщил Эйзенхауэру, сказав, что остановил 
продвижение 2-й армии к Рейну и собираюсь сосредоточиться на открытии подступов 
к Антверпену — чтобы обеспечить полноценную работу порта. 

На следующий день, 9 октября, я получил от Эйзенхауэра письмо, в котором он 
указывал (курсив мой): 
«Если мы не добьемся возобновления работы Антверпена к середине ноября, вся 
операция остановится. Должен подчеркнуть, что я считаю Антверпен самой важной 
из наших операций на всем фронте от Швейцарии до Ла-Манша».

Это послание коренным образом отличалось от полученного накануне, в котором 
первоочередная задача обеих групп армий определялась как «выход на линию Рейна 
к северу от Бонна настолько быстро, насколько это позволят человеческие 
возможности». Однако теперь все мы, казалось, соглашались по вопросу о том, что 
следовало делать. 

8 октября в мой штаб вместе с Бредли прибыл генерал Маршалл, и я долго 
беседовал с ним наедине в своем фургоне-кабинете. Я сказал ему, что, поскольку 
Эйзенхауэр принял на себя командование наземными операциями, будучи также и 
Верховным [299] главнокомандующим всеми вооруженными силами (сухопутными, 
морскими и воздушными), армии разделились по национальному, а не по 
географическому признаку. Не хватало «твердой руки», операции проводились под 
недостаточным руководством и контролем. Наши действия стали, по сути дела, 
разрозненными и несогласованными, и мы сами создали себе большие трудности. 
Маршалл слушал, но говорил мало. Становилось ясно, что он совершенно не 
согласен со мной. 

Позже в том же месяце, когда я наметил дальнейший план действий с Демпси, я 
переехал в Брюссель и присоединился к своему главному штабу. Находясь в 
Брюсселе, я мог лучше осуществлять личное руководство операциями по открытию 
подступов к Антверпену, проводившимися 1-й канадской армией под командованием 
Саймондса. Заболевшего Крерара пришлось эвакуировать в Англию. 

3 ноября я сообщал Эйзенхауэру: 
«Должен доложить Вам, что в настоящее время подступы к Антверпену и устье 
Шельды полностью освобождены от сил противника. Наши войска на Валхерене 
занимают побережье от Домбурга до Вест-Капелле и далее на восток от Флиссенгена,
 причем этот город полностью находится в наших руках. Мы захватили все 
береговые укрепления и орудия противника. Наши минные тральщики работают в 
устье, и некоторые из них уже достигли Тернёзена. Мы полностью овладели 
Норд-Бевеландом и Зейд-Бевеландом. Какие-то силы противника еще остаются в 
северной и северо-восточной частях острова Валхерен, но они не могут помешать 
судоходству в устье и скоро будут уничтожены. Все сопротивление противника на 
материке к югу от Валхерена и в районе Кнокке полностью прекратилось, после 
форсирования Леопольд-канала мы взяли в этом районе 14 000 пленных. Полное и 
свободное использование порта Антверпен является теперь исключительно делом 
флота».

Я получил ответ: 
«Дорогой Монти, занятие подступов к Антверпену будет иметь для нас колоссальное 
значение, и я выражаю Вам лично глубокую благодарность [300] за энергию, 
которую Вы вложили в это дело. Будьте так любезны передать мою благодарность и 
поздравления генералу, командующему канадцами. Айк».

Разработке стратегических штанов союзников к северу от Сены суждено было стать 
предметом серьезных противоречий в военной истории. В конце концов от наших 
споров в выигрыше оказались немцы. Я считал тогда и считаю сейчас, что в 
сентябре 1944 года мы не смогли полностью воспользоваться возможностями, 
возникшими благодаря дезорганизации немцев после их сокрушительного 
августовского поражения в битве за Нормандию. Самый быстрый путь к окончанию 
войны с Германией состоял не в том, чтобы просто обеспечить свободное 
пользование Антверпеном, как утверждали некоторые. В середине августа следовало