На кораблях эскорта вода гуляла по жилым палубам и каютам. Все мы страшно 
промерзли и промокли до нитки. По всему было видно, что мы снова очутились в 
Северной Атлантике. 

В течение следующих трех дней мы упорно боролись со штормом, надеясь, что 
погода вскоре улучшится. Тем временем "Уайтхолл" пошел в Рейкьявик, чтобы 
привести с собой несколько судов, которые должны были присоединиться к нам в 
океане. В ожидании их мы легли в дрейф. Шторм бушевал со страшной силой. Низко 
нависшие облака стремительно мчались над нами. Ветер разносил огромные столбы 
водяной пыли. В таких условиях встреча, назначенная на определенное время, 
могла произойти только чисто случайно, поэтому штаб передал радиограмму на 
"Уайтхолл", приказав ему возвратиться со своими судами в Исландию, если он еще 
не вступил в контакт с нами. В то время как "Уайтхолл" безуспешно пытался 
расшифровать эту радиограмму, погода вдруг улучшилась, и оба конвоя оказались 
на видимости друг друга. 

Несмотря на плохие метеорологические условия, немецким подводным лодкам удалось 
обнаружить исландскую часть конвоя, и "Уайтхолл" вынужден был выйти в атаку на 
одну ив них. 

Вскоре после соединения конвоев от разведывательного самолета "Либерейтор" 
пришло донесение о том, что он обнаружил и атаковал немецкую подводную лодку. 

При условии тесного взаимодействия между кораблями и самолетами подобные 
столкновения вполне могли бы кончаться уничтожением подводной лодки, но в 
действительности все они кончались неудачей и трепкой нервов. В данном случае 
причина неудачи заключалась в том, что самолет сообщил свое местонахождение, а 
точность этого места зависела от точности самолетовождения. Если бы летчик 
показал место обнаружения относительно конвоя, эскортный корабль смог бы быстро 
выйти в указанную точку, где совместный поиск, вероятно, принес бы успех. Когда 
же "Уайтхолл" пошел полным ходом к счислимому месту самолета, там никого не 
оказалось, и так как радиосвязь с самолетом была невозможна, ничего не 
оставалось делать, как отозвать "Уайтхолл" к конвою. К сожалению, экипаж 
самолета, входивший в состав берегового командования, не имел даже элементарной 
тактической подготовки. 

Как всегда бывает в таких случаях, именно в этот момент следовало передать 
топливо эскадренным миноносцам "Хесперус" и "Уайтхолл". Дальность плавания этих 
кораблей не позволяла им пройти в эскорте через океан без дополнительного 
приема топлива. 

Следует напомнить, что корабли эскорта должны непрерывно ходить зигзагом со 
скоростью, примерно вдвое превышающей скорость конвоя; обследовать районы, 
подозрительные с точки зрения угрозы подводных лодок; подгонять отстающие суда 
и выполнять тысячу других самых разнообразных обязанностей. На все это 
требуется топливо. В связи с этим были разработаны приемы передачи топлива на 
ходу в море. 

Вначале это пытались делать с помощью плавучего шланга, буксируемого за кормой 
танкера и подбираемого военным кораблем, который затем присоединял его к своей 
топливной системе. Применение этого на первый взгляд простого и безопасного 
метода в штормовую погоду встретило неожиданные трудности. Позднее этот способ 
передачи топлива заменили другим, при котором военный корабль шел параллельным 
с танкером курсом. Между ними протягивались имевшие петли шланги, которые 
располагали достаточной слабиной и не рвались, если корабли рыскали в разные 
стороны. 

Этот маневр на волнении я так и не научился делать спокойно. Танкер, с которого 
брали топливо, на волне обычно тяжело переваливался с борта на борт. При 
постепенном приближении к его борту эскадренный миноносец или фрегат, как 
правило, зарывался в воду и в то же время испытывал бортовую качку. В связи с 
замещением вытесненной танкером воды при движении его вперед за кормой танкера 
образовывался всасывающий эффект. Под его влиянием нос корабля, который должен 
был принять топливо при подходе с кормы, иногда неожиданно развертывался к 
танкеру. Поэтому разумнее приближаться к нему, правя на среднюю часть танкера, 
а затем, когда дистанция между двумя кораблями сократится до необходимых 
пределов, ложиться на параллельный курс. 

По мере приближения эскадренного миноносца к танкеру необходимо очень точно 
уравнять скорость хода между ними. В машинном отделении машинисты, сознавая 
важность маневра, обычно стоят на маневровых клапанах, не спуская глаз со 
счетчиков оборотов валов. 

Звякает машинный телеграф, требуя прибавить три оборота в минуту, - и клапаны с 
осторожностью приоткрываются, чтобы исполнить команду. 

В определенный момент на верхней палубе раздается выстрел из ракетного линемета 
- и линь взвивается над палубой танкера, где матросы его быстро принимают и 
привязывают к тросу, который в свою очередь выбирается на эскадренный миноносец,
 таща за собой конец шланга.