В 11.00, всего через несколько часов после прибытия, на борту "Позарики" 
состоялось совещание капитанов. Был составлен план действий, чтобы привести 
остатки конвоя в Архангельск. Кто-то на совещании даже предложил затопить суда 
и переселиться на берег, но это предложение не услышали. "Паломарес" отправил 
радиограмму начальнику британской морской миссии в Северной России, в ответ ему 
указали курс, которым следовало двигаться в Архангельск. Сообщения передавались 
через радиостанцию на берегу, так как использование корабельных раций могло 
привлечь внимание немцев. 

Было решено выйти в море в 18.00. На "Лорде Остине" раздались новые команды: 
"Подъем! На погрузку угля!" От людей, которые едва успели закрыть глаза, 
потребовались сверхчеловеческие усилия, чтобы поднять себя в вертикальное 
положение. Однако это было сделано, и измученный экипаж, чертыхаясь на все лады,
 пополз по трапам наверх. Мы подошли к борту "Оушн Фридома", который тоже имел 
угольные котлы. Вскоре к нам на борт начали перебрасывать мешки с углем. Мы 
обменялись последними слухами и отправили на транспорт сигареты и табак, так 
как моряки "купца" все выкурили дотла. 

Никто не знал, где именно родилась новая кличка пролива Маточкин Шар. Либо в 
каюте шкипера "Фридома", либо в кают-компании "Остина" его назвали Бухтой 
трусов. 

Так как мы были совершенно измучены, то сумели принять с "Фридома" всего 10 
тонн угля. Этого запаса с трудом хватило бы, чтобы добраться до Архангельска. 
"Валрос", который "Паломарес" тащил за собой несколько сот миль, был поднят на 
палубу "Фридома". Этот транспорт был назначен флагманом переформированного 
конвоя из 17 кораблей. Мы планировали сначала идти на юг вдоль побережья Новой 
Земли, чтобы открытое море и подводные лодки были у нас только с правого борта. 
Затем, двигаясь так же на юг, мы должны были выйти к русскому берегу и уже там 
повернуть на запад, к горлу Белого моря. 

В назначенное время мы покинули Бухту трусов. "Лорд Остин" был поставлен 
замыкать конвой, поэтому мы вышли из нашего временного убежища последними. 

* * * 

Тем временем за пределами убежища в Маточкином Шаре побоище продолжалось. Хотя 
несколько наших судов накануне, 6 июля, успели укрыться в проливе, немецкие 
самолеты продолжали находить добычу. "Пан Атлантик" следовал юго-западным 
курсом и оказался южнее пролива, намереваясь прорваться в Белое море. Шкипер 
рассчитывал на поддержку русской авиации. Однако вместо русских самолетов он 
встретил немецкие, которые сразу ринулись в атаку. "Пан Атлантик" получил по 
крайней мере одно прямое попадание и загорелся, затонув через несколько минут. 
Когда команда покидала корабль, молодой третий механик Ричард Таллон обнаружил, 
что один из матросов остался без спасательного жилета. Он немедленно отдал 
матросу свой, с усмешкой заявив, что он много плавал в реке Мобайл, так почему 
бы не поплавать в Баренцевом море. Отважного парня больше никто не видел. 

Рано утром 7 июля, как раз когда наши траулеры входили в пролив Маточкин Шар, 
избиение транспортов возобновилось. Эстафету у самолетов перехватили подводные 
лодки, которые примчались к Новой Земле, разыскивая спасающиеся транспорты. 

В 2.00 британское судно "Хатлбьюри" в одиночестве шло к южному острову. До сих 
пор судно совершенно не пострадало. Множество наблюдателей внимательно 
осматривали горизонт, но гибель подкралась незаметно. Две торпеды попали в 
судно. Артиллерист Артур Картер сменился с вахты и спал, когда прогремели 
взрывы. Первое, что он увидел, открыв глаза, были языки пламени, бьющие из 
разорванной переборки. Он был одет в армейские брюки, рубашку и толстый свитер, 
на ногах были носки и бахилы. Но когда Картер выпрыгнул из койки, первая мысль 
его была о спасательном жилете. Он должен найти его. Картер схватил жилет и 
помчался наверх. Однако в спешке он не заметил, как жилет зацепился за поручень,
 и Картеру пришлось возвращаться, чтобы подобрать вырванный из рук жилет. Когда 
он наконец поднялся на верхнюю палубу, "Хатлбьюри" уже имел крен 45 градусов. 
Команда начала покидать судно. Картер увидел, что один из его знакомых 
артиллеристов оглушен и не соображает, что происходит. 

Засыпанная обломками палуба была покрыта слоем муки и воды и стала такой 
скользкой, что удержаться на ногах было почти невозможно. Несколько моряков 
спускали шлюпку, но вдруг носовые тали оборвались, и она повисла вертикально. 
Под испуганные вопли удалось-таки нормально спустить вторую шлюпку, но 
выяснилось, что отверстие в днище не закрыто заглушкой. Когда моряки стали по 
тросу спускаться в шлюпку, та начала тонуть. 

Корабль продолжал двигаться. Картер увидел на баке спасательный плотик, 
крепления которого были отданы, и плотик соскальзывал в воду. Как именно Картер 
забрался на него, он и сам не помнит. Когда плотик отошел от судна, в транспорт 
попала третья торпеда. Последовал ужасный взрыв, "Хатлбьюри" разломился пополам 
и быстро скрылся под водой. 

На плотике Картера собрались 13 человек, одним из них был первый помощник.