следили за тройкой истребителей, пока они не превратились в крошечные пятнышки 
и растаяли в вечерней дымке. Кто-то вызвал меня и сказал:

«Седой, два взрыва на земле».

Я вызвал Конрада:

«Ты в порядке, Уолтер?»

Но вместо него ответил Шулдайс, который говорил совершенно спокойно:

«Седому от синего-2. Я столкнулся с синим лидером. Думаю, он погиб!»

«Как твой „Спит“, Шулдайс?» — спросил я.

«Мой правый элерон вырван, отрублен кусок правого крыла. Очень трудно управлять.
 Конец».

Я должен был ему сразу что-то посоветовать. Либо набирать высоту и прыгать с 
парашютом над Францией, либо попытаться дотянуть до Англии. Если он выпрыгнет, 
то почти наверняка попадет в плен. Но это неважно, пилот останется жив. 
«Спитфайр» тяжело поврежден, поэтому мало надежд на то, что он сумеет долететь 
до Англии и благополучно сесть. Я вызвал Шулдайса и постарался, чтобы мой голос 
звучал как можно увереннее:

«Тебе лучше лететь во Францию. Набери высоту 10000 футов и прыгай с парашютом. 
Мы тебя прикроем. Конец».

«Я не могу выпрыгнуть, сэр. Фонарь заклинило, я не могу его открыть!»

«Ладно, слушай меня. Курс 300 на Дувр. Набирай высоту, пока можешь. На какой 
высоте ты сейчас?»

«8000 футов, сэр».

Я оставил своих на прежней высоте, а сам с ведомым отправился на поиски 
Шулдайса. Снижаясь, я вызвал Кенли и попросил их поднять «Валрос» и выслать 
спасательные катера.

Вскоре мы нашли Шулдайса недалеко от французского берега. Он направлялся к 
Дувру. Я подлетел ближе и увидел, что правое крыло изуродовано. Просто чудо, 
что этот самолет еще держится в воздухе. Правое крыло было опущено вниз, и 
«Спитфайр» все время норовил развернуться вправо, во Францию. Пилот отчаянно 
сражался с ним, и это было нелегко. Я видел, что ему приходится держать ручку 
управления обеими руками. Я снова заговорил с ним.

«Мы уже на полпути. До Дувра всего 10 миль».

На этот раз он не ответил. Ему приходилось сражаться с ручкой управления, и 
потому Шулдайс просто не мог щелкнуть тумблером передатчика. Затем правое крыло 
опустилось еще ниже. Я круто повернул, чтобы лететь совсем рядом. Поврежденный 
«Спитфайр» накренился еще сильнее, его крылья стали вертикально. Я видел, как 
Шулдайс дергает резиновый шарик под крышей фонаря, пытаясь задействовать 
систему аварийного сброса. Затем «Спитфайр» свалился в неуправляемое 
вертикальное пике.

Буквально через пару секунд он рухнул в море. Мы видели, как самолет, словно 
нож, вошел в воду носом вперед. Взлетел фонтан брызг, и только бурлящие круги 
остались от «Спитфайра» и его пилота. Я вызвал центр управления полетами и 
передал координаты, хотя твердо знал, что спасатели ничего не найдут.

Вернувшись в Лашенден, я ушел в свой фургон писать письма семьям обоих пилотов. 
Прежде чем начать, я просмотрел входящие документы и увидел, что утверждены два 
моих представления. Старший сержант Шулдайс получил звание лейтенанта, а 
капитан Конрад — звание майора.

Однажды в мой фургон явился Балл МакБрайан и заявил:

«Для тебя кое-какие новости, Джонни. Как ты посмотришь, если среди твоих парней 
появится Сумасброд Берлинг?»

Я ответил:

«Мне об этом надо подумать. Он, конечно, великий пилот, но я слышал, что он 
просто волк-одиночка».

Мы знали историю Берлинга. Он вступил в Королевские ВВС после того, как был 
отчислен из канадских. Сначала он был направлен в нашу 403-ю эскадрилью. Даже в 
те дни он сразу показал свои незаурядные достоинства и недостатки. Он 
совершенно не подходил для работы в команде. Поэтому его отправили на Мальту,