Все это заставило высшие круги подозревать, что за военными мотивами Гитлера 
скрывался некий политический мотив. Блюментрит писал, насколько удивил всех 
Гитлер своими высказываниями во время посещения штаба Рундштедта: "Гитлер был в 
прекрасном расположении духа и признал, что ход кампании — это решительное чудо,
 а также высказал мнение о том, что война будет закончена через шесть недель. 
После этого [107] он намеревался заключить разумный мир с Францией, а это 
открыло бы путь к заключению соглашения с Англией. Гитлер удивил нас и тем, что 
с восхищением начал говорить о Британкой империи, о необходимости ее 
существования и о цивилизации, которую Англия принесла миру. Затем, пожав 
плечами, Гитлер заметил, что империя создавалась подчас жестокими средствами, 
но лес рубят — щепки летят. Гитлер сравнивал Британскую империю с католической 
церковью, говорил, что они в равной степени важны для поддержания стабильности 
в мире. Фюрер заявил, что от Англии хочет лишь признания позиций Германии на 
континенте. Возвращение утерянных Германией колоний желательно, но это не самое 
важное, и даже можно поддержать Англию, если она будет где-то еще вовлечена в 
конфликт. Гитлер заметил, что колонии — прежде всего дело престижа, ибо их 
нельзя удержать во время войны, и что лишь немногие немцы пожелали бы 
обосноваться в тропиках. В заключение фюрер сказал, что его цель — договориться 
с Англией о мире на такой основе, какую будет допускать ее престиж".

В своих воспоминаниях Блюментрит не раз возвращается к этому разговору. По его 
мнению, "остановка была вызвана не только военными соображениями, но являлась 
компонентом политической интриги и преследовала цель — облегчить достижение 
мира. Если бы английские экспедиционные силы в Дюнкерке были захвачены, 
англичане могли бы считать, что их честь запятнана и они должны смыть это пятно.
 Дав же им возможность улизнуть, Гитлер рассчитывал, что англичане пойдут на 
примирение с ним".

Эта мысль приобретает еще большее значение, поскольку она высказана генералом, 
критически относившимся к Гитлеру. Рассказ Варлимонта о том, что говорил Гитлер 
во время событий в Дюнкерке, совпадает со многими воспоминаниями фюрера в книге 
"Майн кампф". Характерно, что Гитлер испытывал смешанное чувство любви и 
ненависти по отношению к англичанам. Об этой его тенденции в разговорах об 
Англии упоминается также в дневниках Чиано и Гальдера.

Более вероятно, что его решение было обусловлено несколькими факторами. Три из 
них очевидны: желание сохранить мощь танковых соединений для нанесения 
следующего удара, постоянные опасения попасть в ловушку в болотах Фландрии и 
заявления Геринга о люфтваффе. Также вполне вероятно, что с военными 
соображениями переплетались какие-то политические цели, тем более что Гитлер 
был склонен к политической [108] стратегии и для него были характерны самые 
неожиданные повороты мысли.

* * *

Ширина нового фронта обороны французских войск, проходившего по рекам Сомма и 
Эна, была больше, чем раньше, а численность войск значительно сократилась. На 
первом этапе кампании французы потеряли 30 дивизий и лишились помощи союзных 
войск (лишь две английские дивизии оставались во Франции и еще две не полностью 
обученные дивизии готовились к отправке). Всего для обороны на новых позициях 
Вейган собрал 49 дивизий, а 17 дивизий оставил на линии Мажино. За то короткое 
время, которое было в распоряжении Вейгана, нельзя было сделать большего: 
нехватка сил мешала создать глубоко эшелонированную оборону. Поскольку 
большинство механизированных дивизий было разгромлено или сильно измотано, 
ощущался недостаток в мобильных резервах.

Немцы же доукомплектовали свои 10 танковых дивизий личным составом и танками, а 
130 пехотных дивизий остались почти нетронутыми. Перед началом нового 
наступления они произвели перегруппировку сил: на участок, проходивший по р. 
Эна (между реками Уаза и Маас), были переброшены две свежие армии (2-я и 9-я). 
Гудериан был назначен командующим танковой грудной в составе двух танковых 
корпусов. В распоряжении Клейста оставалось два танковых корпуса. Они должны 
были нанести удар с плацдармов на р. Сомма в направлении на Амьен и Перонн и 
замкнуть кольцо окружения в нижнем течении р. Уаза. Остальные танковые 
соединения под командованием Гота должны были наступать на участке между 
Амьеном и морем.

Наступление началось 5 июня на западном участке фронта между Лаоном и морем. В 
течение первых двух дней сопротивление было упорным, но 7 июня танковые корпуса 
вырвались на дорогу к Руану. После этого оборона французских войск распалась, и 
9 июня при форсировании р. Сена немцы уже не встретили серьезного сопротивления.
 Однако решающий маневр немецкое командование намечало не здесь, и поэтому 
наступление было приостановлено. Благодаря этому большей части английских войск 
под командованием генерала Брука удалось эвакуироваться в Англию уже после 
капитуляции французов.

Войскам Клейста не удалось точно выполнить задачу. 8 июня правое крыло в конце 
концов прорвало оборону французских войск, а левое, двигавшееся от Перонна, 
было задержано упорным сопротивлением севернее Компьеня. Тогда немецкое [109] 
верховное командование приняло решение перебросить танковую группу Клейста на