С военно-географической точки зрения положение на польской границе 
характеризовалось обилием немецких коммуникаций и недостатком польских. 
Открытый характер местности создавал благоприятные условия для осуществления 
прорыва механизированными силами, особенно в сухую осеннюю погоду. В польской 
армии сильнее, чем в других, господствовали наступательные тенденции, и поэтому 
она оказалась неспособной полностью использовать свои ограниченные возможности 
по ведению оборонительных действий. [68] 

В Финляндии же обороняющиеся имели преимущество, обусловленное лучшей сетью 
внутренних коммуникаций, а именно сетью железных и шоссейных дорог. Финны 
располагали несколькими рокадными железнодорожными линиями, которые шли 
параллельно и позволяли быстро перебрасывать резервы вдоль фронта. У русских же 
была только одна линия Ленинград — Мурманск с единственной веткой в сторону 
финской границы. Чтобы создать угрозу тому или иному важному в стратегическом 
отношении пункту, русским приходилось преодолевать расстояние в 50-150 миль в 
сторону от железной дороги по местности, пересеченной озерами и лесами, по 
плохим дорогам, покрытым снегом.

Эти трудности значительно ограничили те силы, которые Советский Союз мог 
использовать и обеспечивать на всем протяжении советско-финской границы, за 
исключением Карельского перешейка, где находились хорошо укрепленные позиции 
линии Маннергейма. Этот перешеек шириной 70 миль в стратегическом отношении 
гораздо уже. Половину его занимает широкая р. Вуокса, а большая часть 
остального пространства покрыта озерами и лесами. Только близ Суммы можно 
развернуть значительные силы.

Помимо стратегических трудностей по сосредоточению крупных сил на слабо 
защищенных участках финской границы и трудностей продвижения вглубь страны 
русские испытывали и тактические затруднения, поскольку обороняющиеся хорошо 
знали местность и умело использовали ее особенности. Известно, что озера и леса 
ограничивают направления наступления и вынуждают наступающие войска настолько 
сужать полосы действий, что создастся угроза уничтожения личного состава 
пулеметным огнем. Кроме того, такие условия открывают широкие возможности для 
ударов во фланг и для организаций партизанских действий. Вести боевые действия 
на такой местности, имея перед собой опытного противника, опасно даже летом, а 
тем более арктической зимой. Мощные колонны наступающих войск попадают в 
положение человека в путах, пытающегося состязаться с противником, который обут 
в легкие тапочки. [69-70] [71] 



ЧАСТЬ III. СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ПОТОК. 1940 ГОД

Глава 6. Захват Норвегии

Шестимесячное затишье, наступившее после завоевания Польши, оказалось 
обманчивым. Новая гроза была тем более неожиданной, что разразилась она не там, 
где сгущались тучи, а над Скандинавией. Удару гитлеровской молнии подверглись 
мирные Норвегия и Дания.

9 апреля газеты сообщили о том, что накануне корабли военно-морских сил Англии 
и Франции вошли в норвежские воды и установили там минные поля, чтобы 
преградить путь в эти воды кораблям стран, торгующих с Германией. Восторженные 
отклики по поводу этих мероприятий чередовались в печати с доводами, 
оправдывающими нарушение нейтралитета Норвегии. Однако газеты отставали от 
событий, поскольку этим же утром радио передало гораздо более поразительное 
сообщение: немецкие войска высаживаются в нескольких пунктах на побережье 
Норвегии и уже вступили в Данию.

Дерзость Германии, не посчитавшейся с превосходством Англии на море, потрясла 
союзных руководителей. Выступая в этот день в палате общин, премьер-министр 
Чемберлен сообщил, что немцы высадились на западном побережье Норвегии у 
Бергена и Тронхейма, а также на южном побережье. Далее Чемберлен сказал: 
"Получено несколько сообщений о подобной [72] высадке в Нарвике, но я весьма 
сомневаюсь в их правдоподобности".

Английским руководителям казалось невероятным, что Гитлер рискнет высадиться 
так далеко на севере, тем более что в этом районе в полном составе находились 
их собственные военно-морские силы, прикрывавшие установку мин и проведение 
других мероприятий. Высказывалось предположение, что Нарвик перепутали с 
Ларвиком, местечком на южном побережье Норвегии. Однако к исходу дня стало 
известно, что немцы заняли столицу Норвегии Осло и основные порты, включая 
Нарвик. Все десантные операции проводились одновременно и увенчались успехом.

Однако за скорым разочарованием последовала новая волна иллюзий у англичан. 
Черчилль, являвшийся тогда первым лордом адмиралтейства, двумя днями позже 
заявил в палате общин:

"С моей точки зрения, которую разделяют мои опытные советники, господин Гитлер