насыщенной препятствиями — реками, каналами и крупными городами. Арденны могли 
показаться еще более трудным направлением. Но если бы немцам удалось прорваться 
через эту гористо-лесистую местность в южной Бельгии раньше, чем французское 
верховное [63] командование осознало бы опасность, перед ними открылись бы 
безбрежные равнины Франции с прекрасными условиями для танкового наступления.

Если бы был принят старый план и если бы он зашел в тупик (это было возможно), 
война бы в целом развивалась совершенно иначе. И хотя маловероятно, что Франция 
и Англия вообще смогли бы сами разгромить Германию, определенные преграды на 
пути немецкого наступления дали бы этим странам выигрыш во времени для того, 
чтобы увеличить производство вооружения, особенно танков и авиации, и таким 
образом установить равновесие сил в этом новом оружии. Заверения Гитлера в 
скорой победе потерпели бы провал, и это подорвало бы веру в него в войсках и 
народе. Таким образом, застой на Западе помог бы сильной группе противников 
Гитлера в Германии заручиться большей поддержкой и осуществить планы свержения 
Гитлера, а это была бы уже предпосылка к миру. И независимо от того, как 
развернулись бы события, если бы было остановлено немецкое наступление, 
возможно, Европа избежала бы тех разрушений и бедствий, которые пали на ее 
голову в результате цепи событий, последовавших за поражением Франции.

Таким образом, Гитлер только выиграл от инцидента с самолетом, поскольку это 
повлекло за собой изменение плана наступательных действий, а союзники 
пострадали. Самое же странное во всей этой истории то, что союзники не извлекли 
пользы из неожиданно полученного предупреждения. Ведь с документов, которые не 
успел сжечь немецкий офицер, были сняты копии, которые бельгийцы 
незамедлительно передали французскому и английскому правительствам. Однако 
военные советники этих правительств были склонны рассматривать захваченные 
документы как дезинформацию. Эта точка зрения вряд ли была оправданна, ибо было 
бы довольно глупо пытаться таким путем ввести союзников в заблуждение, так как 
это только насторожило бы бельгийцев и заставило их более тесно сотрудничать с 
французами и англичанами. Бельгийцы вполне могли бы принять решение открыть 
границу и для усиления обороны впустить франко-английские армии.

Еще более странным было то, что союзное верховное командование не внесло 
никаких изменений в собственные планы и не приняло никаких мер предосторожности 
на случай, если германское верховное командование изменит главное направление 
наступления.

В середине ноября союзный верховный совет одобрил разработанный Гамеленом план 
"Д". Он представлял собой рискованный вариант ранее утвержденного плана, и 
поэтому [64] английское командование сначала сомневалось в его целесообразности.
 Согласно плану "Д", как только Гитлер начнет наступление, союзные армии своим 
левым крылом должны нанести удар в Бельгии и затем продвигаться в южном 
направлении. Это было на руку Гитлеру, поскольку полностью соответствовало его 
новому плану: чем дальше левое крыло союзных войск продвигалось бы в 
центральную Бельгию, тем легче было бы немецким танковым соединениям преодолеть 
Арденны, выйти союзным войскам в тыл и отрезать их от остальных сил.

Исход становился еще более очевиден, поскольку союзное верховное командование 
направило большую часть своих мобильных сил для вступления в Бельгию и лишь 
немногие второсортные дивизии оставило для прикрытия фланга у выходов из 
"непроходимых Арденн". К тому же оборонительные позиции, занимаемые этими 
дивизиями, были особенно слабы в промежутке между оконечностью линии Мажино и 
укрепленными позициями, занятыми англичанами.

Черчилль, упоминая в своих мемуарах о том беспокойстве, которое всю осень 
испытывали английские штабы по поводу положения в этом районе, писал: "Министр 
обороны Хор-Белиша несколько раз поднимал этот вопрос в военном кабинете... 
Однако военный кабинет и наши военные лидеры, естественно, воздерживались от 
критики тех, чьи армии были в 10 раз сильнее наших"{12}. Когда в начале января 
Хор-Белиша ушел со своего поста после резких споров, вызванных его критическими 
выступлениями, этот вопрос практически больше не поднимался. В Англии и во 
Франции наблюдалась опасная и неоправданная уверенность в своих силах. 27 
января Черчилль заявил о том, что "Гитлер упустил свою лучшую возможность". Это 
успокаивающее утверждение на следующий день появилось в заголовках газет. А в 
это время у Гитлера созревал новый план. [65] 


Глава 5. Финская война

Советское правительство в обмен на другие территории просило финнов уступить 
острова Гогланд, Сескар, Лавенсари, Торсари и Лойвисто, а также сдать в аренду 
на тридцать лет порт Ханко, с тем чтобы построить там военно-морскую базу с 
береговой артиллерией, которая во взаимодействии с военно-морской базой в 
Палдиски, расположенной на другом берегу залива, могла бы прикрыть доступ в 
Финский залив.

Русские хотели обеспечить лучшее прикрытие сухопутных подступов к Ленинграду, 
отодвинув финскую границу на Карельском перешейке настолько, чтобы Ленинград 
был вне опасности обстрела тяжелой артиллерией. Это изменение границы не