апатичными престарелыми директорами. Они поддерживали друг друга и двигали 
своих людей на высшие должностные посты; поговаривали, что один из них даже 
заплакал, узнав, что его повышать не будут. Им на смену пришло молодое 
поколение руководителей с новым шефом Дэвидом Спеддингом во главе. Он был 
пробивной специалист по проблемам Ближнего Востока. Ему только что исполнилось 
49 лет, и он стал самым молодым чиновником такого ранга за BGJP историю 
разведслужбы. Особенно быстро он продвинулся по службе во время войны в Заливе, 
которая разразилась, когда Спеддинг занимал должность заместителя начальника 
Ближневосточного управления. С началом войны шеф управления отказался 
возвращаться из отпуска, и Спеддинг воспользовался представившейся возможностью 
взять бразды правления в свои руки, чем произвел на правительство неизгладимое 
впечатление. Он же рекомендовал начальству назначить на важные руководящие 
посты целый ряд своих доверенных людей.


x x x

По возвращении из Боснии мне предоставили 10-дневный отпуск, который я провел, 
с удовольствием копаясь в своем запущенном саду. За время пребывания в Боснии я 
вынес убеждение, что Лондон – это наглый, самодовольный, заторможенный и 
беспорядочно устроенный город, и перестал вращаться в обществе и встречаться с 
другими людьми за исключением Сары. Это затворничество нарушил лишь краткий 
визит Фаулкрука, приехавшего обсудить вопросы моего нового назначения. Он 
предложил мне поехать под "крышей" в Ирак в качестве члена Комиссии ООН по 
контролю за вооружениями, но мне хотелось получить следующую должность за 
рубежом без всякого прикрытия. Поэтому, пока что-нибудь не подыщется, он 
предложил мне стать руководителем головной секции в Департаменте разработки 
превентивных мер по предотвращению распространения вооружений (РТСР). Секция 
занималась подбором соответствующих разведданных и предотвращала попытки 
государств-изгоев, главным образом Ирана, Ирака, Ливии и Пакистана, приобретать 
биологическое, химическое и ядерное оружие массового уничтожения. От меня 
требовалось явиться в департамент сразу же после сессии ООН, но затем это 
задание перепоручили Барту. Теперь я лелеял надежды воспользоваться подобной 
возможностью снова, уйти из Восточноевропейского управления и уберечься от 
скрытой опасности, таящейся в закрученных интригах внутри разведслужбы.

Новое руководство в разведке на Воксхолл-кросс отражало чаяния молодых, 
сереньких и безликих сотрудников. Возможно, так и надо было вести дело, чтобы 
отражать финансовые поползновения казначейства. Но пойдет ли все это на пользу 
самим разведчикам? Я обдумывал эту ситуацию, пока вышагивал целую милю от 
своего дома до Воксхолла-кросс под моросящим июньским дождичком. Начинался мой 
первый день в новом здании.

Вместо охранников, стоявших в прежнем здании при входе в вестибюль, которые 
дружески здоровались с входящими сотрудниками, заглядывая в удостоверения 
личности и сверяя фотографии, теперь появились автоматы. Шесть автоматических 
охранных дверей, выстроенных в ряд, словно яйца, отложенные каким-то гигантским 
насекомым, закрывали проход в главное здание. Позади них выстроилась небольшая 
очередь сотрудников. Когда подошел мой черед, я всунул свою карточку в узкую 
щель и набрал цифровой код: 6-9-2-1. Автомат сразу же заработал: в щели зажегся 
зеленый свет и со свистом откатилась вбок входная дверь. Войдя в тесную капсулу,
 где мои плечи касались стенок, я нажал на кнопку первого этажа. Так как кроме 
меня в капсуле никого не было, дверь со свистом захлопнулась, а впереди 
открылась другая дверь, выпуская меня во внутреннее помещение.

Как и в здании Сенчури-хаус, внутренние помещения напоминали гостиничные 
коридоры. Однако с той разницей, как если бы во внутренних обшарпанных 
помещениях гостиницы "Интурист" был проведен ремонт и они стали бы блестеть 
подобно первоклассным американским гостиницам "Мариотт". Из ниш в высоком 
потолке лился мягкий флуоресцентный свет, освещая мраморный пол цвета слоновой 
кости и зеленоватые матовые стены. Бросались в глаза две массивные колонны, в 
них размещалось автоматическое управление скоростными лифтами. Здесь не 
наблюдалось суеты, в небольшой очереди перед лифтами люди тихо и спокойно 
переговаривались между собой. Вокруг колонн были установлены удобные скамейки, 
обтянутые черной кожей. Справа, из открытого окна в небольшом крытом портике на 
высокую светлую стенку лился свет. Здесь были установлены огромные и слишком 
яркие субтропические деревья из пластика. Из центрального портика в разные 
стороны отходили коридоры, отделанные мрамором. Я пришел на встречу со своим 
новым начальником на двадцать минут раньше назначенного срока, поэтому решил 
знакомиться с помещением дальше.

Спустившись вниз на несколько ступенек, я оказался в коридорчике, приведшем 
меня в библиотеку. Библиотека в старом здании влачила жалкое существование; на 
металлических стеллажах лежали старинные книги, в ветхих папках хранились 
подшивки журналов. Здесь же все было устроено удобно и просто великолепно: 
стояли дорогие читальные столы и скользящие стеллажи для книг. За невысокой 
перегородкой сидела приятная веселая библиотекарша Дженни.

– Как вы себя чувствуете? – радостно спросила она. – Как там дела в Боснии?