– Как катается, гладко? – весело спросил я, пытаясь поднять ему настроение.

Немец глянул на меня, потом на мой мотоцикл, рассматривая повреждения.

– Jah. – Он сделал многозначительную паузу. – Ни разу не упали.

Я оставил их читать журналы, а сам направился к капитану, чтобы представиться. 
Тот сердито смотрел на меня сквозь темные очки, всем своим видом излучая 
враждебность. Должно быть, немцы успели поскандалить с ним, и потому от меня он 
тоже, вероятно, ожидал неприятностей.

– Attendez-la, (подождите-ка – франц.) – рявкнул он, отправляя меня дожидаться 
своей очереди вместе с остальными мотоциклистами.

Не протестуя, я на плохом французском поинтересовался, долго ли мне предстоит 
ждать. Он понял, что я не ищу конфликта, и чуть успокоился. Подойдя к нему 
ближе, я заметил на нагрудном кармане его рубашки значок парашютиста.

– Ah, vous etes parachuttste, (а, вы парашютист – франц.) – с уважением 
произнес я.

Капитан мгновенно позабыл про свой гнев, словно капризный ребенок, которого 
угостили конфеткой. Он приосанился, расправил грудь и с гордостью сообщил:

– Je suis le parachutiste le plus experimente de Гагтее du Niger. – Затем 
хвастливо поведал мне волнующую историю своих четырнадцати прыжков с парашютом 
в нигерской армии.

Нескольких льстивых фраз оказалось достаточно. Спустя полчаса капитан уже 
поставил штамп в моем паспорте и махнул рукой, пропуская меня через границу. 
Удаляясь в южном направлении, я увидел в единственное уцелевшее зеркало, как 
немцы сердито выражают ему свое недовольство тем, что он позволил мне проехать 
раньше них.

Через несколько дней я сделал остановку в Агадесе. Это был первый город, 
повстречавшийся мне на пути, в южной части Сахары. Потягивая пиво за стойкой 
одного из небольших уличных баров, я увидел еще одного путешествующего 
мотоциклиста. Переднее колесо его машины было деформировано, вилки покорежены, 
поэтому мотоцикл подскакивал на дороге, словно старая кляча. Возле бара 
мотоциклист затормозил и тяжело слез со своей двухколесной машины, скорее 
просто бросив ее на землю, чем поставив на боковую подпорку, затем подошел к 
стойке и заказал кружку пива. Выяснилось, что его зовут Педро, он с Мальорки, 
работает упаковщиком апельсинов. Попивая пиво, мы со смехом рассказывали друг 
другу о своих авариях. Педро не говорил по-французски, поэтому на следующий 
день я взял на себя роль переводчика между ним и местным кузнецом, к которому 
он повез чинить свой мотоцикл. Вместе с Педро я доехал до Ломе, столицы Того и 
главного порта страны. Это был конечный пункт моего путешествия. Я погрузил 
свой побитый мотоцикл на грузовой самолет авиакомпании "Сабена" и отправился в 
Европу, а Педро продолжал колесить по Западной Африке. Спустя несколько лет я 
навестил его на Мальорке, и он поведал мне о своих дальнейших приключениях. Он 
заехал в бандитский городок Либревиль в Сьерра-Леоне, и там на одном из 
светофоров двое мужчин сшибли его с мотоцикла и ограбили. Один вдобавок еще и 
укусил его, не только оставив на щеке безобразный шрам, но и заразив его СПИДом.


Из Сахары я вернулся как раз вовремя, чтобы в составе подразделения 
территориальной армии принять участие в натовских учениях по ведению групповой 
глубинной разведки (LRRP), проводившихся в Бельгии. Всем странам-участницам 
НАТО было предложено прислать на эти учения свои группы глубинной разведки. 
Приехали и американские рейнджеры, и датские джегеры, и их немецкие коллеги, 
разведывательная рота Французского иностранного легиона, отряд специального 
назначения из Испании с зонтиками, которые зачем-то были включены в комплект 
полевого снаряжения его солдат, греческие спецназовцы, как клоуны, 
размалевавшие свои лица ярко-зеленой маскирующей мазью, унылые голландцы, 
отбывающие воинскую повинность, португальцы, канадцы и турки. Мы представляли 
Великобританию. Командовал нашей группой Иан – бывший сержант Королевского 
танкового полка. Ливерпулец Мак считался главным разведчиком. Четвертым в 
команде был Джок, изъяснявшийся на диалекте шотландских горцев, который мы 
понимали с трудом. Меня Иан назначил связистом, и это подразумевало, что, 
помимо личного снаряжения – винтовки SA80 калибра 5,68, телескопического 
дневного прицела SUSAT, ночного прицела с усилением изображения и аптечки, я 
должен был таскать сверхвысокочастотную рацию PRC-319, DMHD (прибор ввода 
первичной цифровой информации), кодовые книги и одноразовые шифроблокноты 
(OPTs). С самораскрывающимся парашютом на спине, с запасным на груди, с ремней 
которого свисал весь вышеперечисленный груз, я с трудом дотащился до 
транспортного самолета "Трансолл", чтобы вылететь в зону десантирования.

На рассвете мы группами десантировались в равнинном районе северной Бельгии. 
Бельгийская армия, которой отводилась роль "противника", бросила крупные силы –