боль в бедре. А подъем оказался весьма коварным. Дорога выглядела совсем ровной,
 однако когда мы миновали отель, в котором жили все иностранные участники 
пробега, я оглянулся назад и понял, что на самом деле это далеко не так. Обойдя 
и Сеппо Туоминена, я уже рассчитывал прийти первым среди финских бегунов, 
однако в конце дистанции он все же опередил меня. Сеппо пришел десятым, а я – 
двенадцатым. Нас немало удивило и даже восхитило то, что в Сан-Паулу, городе с 
миллионным населением, где зрителей собралось около 100 тысяч человек, не было 
обычной в таких случаях толчеи, которая мешает бегунам. Отчасти это, видимо, 
объяснялось мощными полицейскими заслонами.
Начало 1972 года мы провели у местных финнов. Поужинали, хотя в Финляндии в это 
время уже смаковали первый январский завтрак. Разница во времени составляла 
пять часов.
После дня отдыха снова соревнования, и какие! Вероятно, самые «мокрые» в моей 
жизни. Их можно было бы назвать воднопохоронной процессией на 5000 метров. 
Дождь в этих краях – неотъемлемый атрибут лета. Когда соревнования начинались, 
была хорошая погода, а вскоре стал накрапывать дождь. Когда спортсмены 
пробежали несколько кругов, разверзлись хляби небесные. Взглянув на 
противоположную сторону поля, я увидел вместо зрителей какие-то неясные серые 
существа. Вода затопила дорожку и доходила до щиколоток. Я пришел к финишу 
пятым с временем 15.10.
На следующий день мы вернулись в Сан-Паулу, а оттуда перебрались в Пенедо, 
маленькую деревушку на полпути между Сан-Паулу и Рио. Это место было хорошо 
знакомо Юхе. Начался трехнедельный лагерный сбор. Нас было четверо: Куха, 
Туоминен, Вяятяйнен и я. В Пенедо обосновалась небольшая финская колония – 
человек двадцать, по большей части люди пожилые. Мы жили у супружеской четы, 
владельцев финской бани. Видимо, баня пользовалась здесь успехом, так как народ 
валил в нее валом. Мы тоже ходили туда почти каждый день.
Вернувшись в Финляндию, я сразу же приступил к тренировкам. Хотя из-за переезда 
перерыв у меня получился всего в два дня, это все же отразилось на уровне 
тренированности: как-никак в день пробегаешь примерно 35–40, а иногда и 50 
километров. Но что с воза упало, то пропало. Было бы куда большей ошибкой 
компенсировать утерянное на последующих тренировках. Я еще не перенял опыт Юхи 
бегать по аэродрому в ожидании отлета, хотя, возможно, его следует 
позаимствовать. Нет ничего глупее бесцельно сидеть на аэродроме заложником 
непредвиденных обстоятельств и чувствовать, как бессмысленно теряешь 
драгоценное время.
Дома я пробыл всего две с половиной недели и уже 18 февраля снова взял курс на 
юг. На этот раз не через экватор, а в Испанию. Сначала в Торремолинос, а через 
сутки – на Канарские острова, где я уже побывал в предыдущем году. Остановились 
мы на маленьком островке, находящемся в получасе лета от Лос-Пальмаса. Как 
место для тренировок этот остров относительно удобен и спокоен. На сей раз я 
был с Сеппо Туоминеном, и жили мы в гостинице. Беговой дорожкой нам служила 
холмистая песчаная равнина с более или менее пружинистым грунтом, хотя 
попадались и мягкие участки. Климат довольно приятный. Дождь не досаждал, но 
ветра было предостаточно. Мы пробыли на острове восемь дней, затем переехали в 
Лос-Пальмас. Условия для тренировок были там значительно хуже, а ветер ничуть 
не слабее. Причиной нашего переезда был беспокойный характер Сеппо, который не 
мог подолгу оставаться на одном месте. Других причин для переезда не было, меня 
лично островок вполне устраивал.
Честно говоря, во время первой поездки на юг зимой 1971 года я несколько раз 
давал себе клятву, что это первое и последнее мое путешествие в одиночестве – 
настолько мне там было тошно и одиноко. Однако сейчас я предпочитаю 
отправляться в такие поездки один, чтобы никак не зависеть от особенностей 
характера и склонностей спутника, в частности от его охоты к перемене мест.
Неделю мы провели в Лос-Пальмасе, а 3 марта уже были дома, где я единственный 
раз за всю зиму встал на лыжи и принял участие в традиционных межклубных 
соревнованиях. Я выбрал для себя дистанцию 15 километров и выиграл гонку. Этим 
мои занятия лыжами и ограничились.
Нужны ли вообще лыжи бегуну? В небольших дозах – не помеха, но если 
тренироваться систематически для участия в соревнованиях, тогда не на пользу. 
Спортивную форму бегун приобретает за счет бега, а не скольжения. Да и лыжник 
тоже – чем больше бегает, тем больший ущерб наносит отработке стиля и техники, 
особенно в скольжении. Обратное воздействие не так заметно, но и оно имеет свои 
отрицательные стороны, в частности осложняет работу рук и таза. Особенно 
меняется положение таза. Когда я начал тренироваться под руководством Ролле, 
мне пришлось немало потрудиться, чтобы при беге выправить положение таза, 
приобретенное длительными занятиями на лыжах. Спортивный бег и лыжи взаимно 
противопоказаны, хотя бы уже потому, что при беге спортсмен должен непрерывно 
работать ногами. Бег на лыжах – вид спорта с интервальными нагрузками, когда на 
спусках спортсмен отдыхает. Бегун же вынужден работать ногами и на спусках, что 
подчас оказывается труднее, чем бежать по ровной местности. В этом отношении 
поучительным примером был забег в Сан-Паулу.
А вот участие в кроссах весьма полезно, при условии, если местность не 
препятствует свободному бегу. Грунт непременно должен быть твердым, исключающим 
необходимость искать, куда поставить ногу, а подъемы – пологими, чтобы по ним 
не нужно было карабкаться чуть ли не с помощью рук.
Дома мне удалось провести только месяц. Весь март прошел в напряженных 
тренировках. Как в марте, так и в феврале я пробежал примерно 800 километров, 
однако в апреле не выполнил нормы: должен был пробежать 716 километров, но 86 
километров не добрал, Возможно, не добрал бы больше, если бы мы до конца