В темпе Фостера


Я оставался загадкой для самого себя, даже когда за несколько дней до начала 
первенства Европы кружил по тренировочному полю. Рассматривал массивные 
памятники на римском мраморном стадионе и прикидывал, каким буду в забеге на 10 
километров, который состоится в день открытия соревнований: пятым, шестым или 
последним? О большем не смел и мечтать. Вера в себя была исчерпана почти до 
конца из-за травмы ноги.
Благодатное тепло римской осени – в тени градусник показывал 30–32 градуса – 
целительно влияло на мое бедро. Я не чувствовал ни болей, ни покалываний и 
поэтому был в состоянии продолжить сведенные до минимума тренировки по 
отработке ускорений. От тренировок повышенной интенсивности я вынужден был 
вообще отказаться.
К счастью, для участников бега на 10 километров не было отборочных соревнований,
 и вся многочисленная компания отправилась в путь одновременно. Ясно помню этот 
забег: никто не осмеливался лидировать и задать тон бегу, никто не делал рывков,
 никто не проявлял инициативы, хотя километр за километром оставался позади.
Только позже я догадался, почему темп был такой низкий и забег прошел ровно и 
спокойно почти до конца дистанции. Очевидно, бегуны следовали за мной, не 
осмеливаясь вступить в открытое единоборство. Я был заведомым фаворитом в их 
глазах – они ведь ничего не знали о моей травме! Многие из них были в такой 
спортивной форме, что наверняка могли бы бежать быстрее, но моя мюнхенская 
слава пугала их.
А я, в свою очередь, боялся за травмированную ногу, которая на пятом километре 
начала давать о себе знать. «Еще круг – пока держусь, еще круг – пока держусь…» 
– твердил я про себя, как слабоумный. Затем боль в бедре притупилась, но я все 
же не решился воспользоваться этим для рывка и продолжал бежать осторожно.
Мы уже успели пройти 9 400 метров, прежде чем один из нас осмелился 
«попробовать палкой лед». Это был крепкий бегун из ГДР Манфред Кушман, который 
за 600 метров до финиша предпринял мощный спурт. Кушман не мог больше ждать или,
 возможно, чувствовал себя увереннее, чем остальные.
Шесть других бегунов, в том числе и я, бросились вслед за Кушманом. Единой 
группой мы прошли вираж и вышли на предпоследнюю прямую. Тогда-то я и обнаружил,
 что не смогу бороться за победу; не было сил и тактический арсенал оказался 
исчерпанным.
Финишную линию я пересек грудь в грудь с норвежцем Кнутом Бьёре и советским 
бегуном Николаем Пуклаковым – мы все пришли с одинаковым временем. Кинокамера 
установила, что я был последним из троих и, следовательно, занял седьмое место 
в соревновании.
Смелый спурт Манфреда Кушмама сделал его победителем, но с минимальным 
преимуществом. Маленький англичанин Тони Симмонс прошел последние метры 
финишной прямой почти рядом с ним. Только фотофиниш определил победителя.
Окончательные результаты выглядели так:


1. Манфред Кушман, ГДР                       28.25,8


2. Антони Симмонс, Великобритания            28.25,8


3. Джузеппе Чиндоло, Италия                  28.27,2


4. Бронислав Малиновский, Польша             28.28,0


5. Николай Пуклаков, Советский Союз          28.29,2


6. Кнут Бьёре, Норвегия                      28.29,2


7. Лассе Вирен, Финляндия                    28.29,2


8. Мариано Харо, Испания                     28.36,0


Я был более чем удивлен исходом соревнований. Трудно поверить, что меня 
отделили от бронзовой медали какие-нибудь две секунды! Невольно я подумал, что 
сильнейшие бегуны Европы 1974 года были довольно посредственными спортсменами, 
если я, тренировавшийся вполсилы, проиграл им так мало.
После этих 10 километров вера в себя значительно возросла. Нога не подвела и 
выдержит еще пару соревнований. В этом я теперь был уверен. Систематическое 
лечение льдом приглушило воспаление и притупило боль в бедре. Теперь необходимо 
сосредоточиться для бега на 5 километров. Наиболее опасными соперниками на этой