хоккей с шайбой в те первые послевоенные годы особенно отвечал пристрастиям и 
настроениям молодежи.
     После тяжелых лет войны каждому хотелось заняться, наконец, спортом, тем 
более таким, где можно проявить лучшие черты коллективизма, находчивости, 
большой выдумки, где можно продемонстрировать силу и выносливость, быстроту 
реакции, ловкость. А кто в юные годы не любит показать свою силенку, 
испробовать, проверить собственное мужество и выдержку?
     После великой Победы мы хотели побеждать и в спорте, овладевать и здесь 
всеми высотами (мы, кстати, очень привыкли к этому слову за годы войны).
     Первые матчи московские команды проводили с опытными командами 
прибалтийских республик, и чаще всего с рижанами. Здесь хоккей с шайбой был 
популярен и раньше. Латвийские хоккеисты принимали участие даже в мировых 
чемпионатах.
     Любопытно, что в этих встречах с рижанами чаще всетаки побеждали мы. За 
счет коллективизма в своих действиях. За счет более высокой скорости.
     Рижане были как бы первыми нашими учителями. Именно от них, видевших 
канадцев, мы услышали, что настоящий канадский хоккей – это хоккей прежде всего 
силовой, подчас грубый, схватки на поле вскипают чуть ли не ежеминутно и едва 
не превращаются в драки, И потому в первое время всякое проявление грубости и 
направление на скамью оштрафованных рассматривалось у нас и спортсменами и 
зрителями чуть ли не как геройство.
     Мы знали, конечно, что по правилам за грубость, за толчки локтями, за 
недозволенные приемы, за подножки, за игру корпусом на чужой половине поля 
игрок удаляется на две или пять минут. И если сейчас тот, кто попадет на скамью 
оштрафованных, чувствует себя на положении провинившегося: он нарушил правила, 
подвел команду и теперь на площадке за него отдуваются четверо против пятерых, 
то тогда это оценивалось не так.
     Вспоминаю, как играл и вел себя на поле и на скамье оштрафованных – 
«клетке», как ее называли, один из лучших хоккеистов того времени, Александр 
Виноградов. Саша играл настолько резко, что судьи часто были вынуждены удалять 
его с поля. И Александр неторопливо и торжественно катил по площадке. Он 
восседал в «клетке», гордо расправив мощные плечи, величественный, как 
средневековый рыцарь. Саша был искренне убежден, что совершил подвиг, и зрители 
ему симпатизировали.
     
     
     Хоккейная площадка тех лет внешне здорово отличалась от той, к которой мы 
привыкли сейчас. Ворота были сколочены из досок. Площадку огораживали низкие 
бортики, взятые напрокат из хоккея с мячом. Но шайба тем не менее перелетала их 
редко: хоккеисты не умели еще толком бросать ее (исключая, конечно, хоккеистов 
прибалтийских республик).
     Вспоминаю, как передначалом сезона в «Советском спорте» заведующий 
кафедрой учебного пособия по хоккею с мячом, игрок сборной команды России, 
заслуженный мастер спорта Михаил Степанович Козлов, рассказывая о новой игре, 
предупреждал: «Только при искусном владении клюшкой можно оторвать шайбу ото 
льда». Это было далеко не лишнее предупреждение. В одном из первых отчетов о 
хоккейном матче репортер писал: «Зикмунд послал шайбу по воздуху». По воздуху! 
Это было такой редкостью, что об этом писалось в отчете.
     Игрокам перед выходом на поле выдавали по клюшке. И поскольку они, 
естественно, довольно быстро ломались, то мы вынуждены были научиться мастерить 
эти клюшки сами. Армейские хоккеисты нашли, правда, одного деда, который 
согласился делать нам эти клюшки.
     В первое время мы стремились к тому, чтобы крюк у клюшки был как можно 
более похож на крюк тех клюшек, которыми мы играли в хоккей с мячом. Закругляли 
его неимоверно. Но оказалось, что в таком виде он хорош только для тех, кто 
пришел со своим навыком из русского хоккея, сегодняшние мастера вряд ли смогли 
бы управиться с ним. Обводить соперника такой клюшкой или бросать шайбу по 
воротам было нелегко.
     Позже клюшки нам стали делать в малюсенькой мастерской, Где было всего два 
верстака. Там наше основное оружие мы уже заказывали официально, от имени 
организации. Размещалась эта мастерская в Лихоборах. Директором ее был товарищ 
Межеричер. Потом на смену ему пришла Е. М. Кочеткова, тоже большой патриот 
хоккея. Сейчас эта мастерская разрослась в фабрику. Ее продукцией пользуются и 
иностранные хоккеисты. Ведь эти клюшки не только самые прочные и удобные, но и 
самые «победные»! Большое вам спасибо, товарищи рабочие, от всего нашего 
хоккея!
     Быстро пробежал год освоения хоккея. Сезон оказался непродолжительным. 
Немногим более… месяца.
     Лето прошло в больших раздумьях. Ведь тогда тренеровспециалистов еще не 
было, и потому думать о путях развития хоккея приходилось каждому.
     Усиленно искали молодых талантливых спортсменов, которые могли бы 
заинтересоваться новой игрой.
     Я както вспомнил, что в команде «Трудовые резервы» вратарем играет 
маленький, но очень быстрый, ловкий, верткий, «двухрукий», как говорят 
хоккеисты, Гриша Мкртычан.
     Пригласили его в ЦДКА и потом всегда считали этот выбор исключительно 
удачным. Гриша оказался на редкость приятным молодым человеком – трудолюбивым, 
скромным, веселым, и умным.