спартаковский вратарь, парируя внезапный сильнейший бросок Юрия Моисеева.
     Пока я успеваю отметить про себя отличную скорость, с какой развивалась 
атака, шайбой снова овладевают армейские хоккеисты. Они неторопливо 
откатываются назад, на свою половину поля, чтобы спустя несколько секунд, в 
одно касание передавая шайбу друг другу, снова на огромной скорости ворваться в 
зону соперника.
     Я смотрю, как играют эти хоккеисты, и, отвлекаясь от происходящего на поле,
 думаю о том новом, абсолютно непонятном для Мориса Ришара коллективизме, 
который отличает действия наших спортсменов.
     
Дело не только в пасе
     
     Разумеется, и на Западе хоккей носит коллективный характер.
     Один спортсмен, даже самый большой мастер, обыграть целую команду не может.
 Одному трудно, практически невозможно, получив шайбу в своей зоне, провести ее 
до ворот соперника, обыграв по пути пять человек, тоже, кстати, мастеров. И 
потому хоккеисты продвигаются вперед, передавая шайбу друг другу, стараясь 
обыграть команду соперников не в одиночку, а общими усилиями, вместе, командой.
     В пасе всегда участвуют два человека. Тот, кто пасует, передает шайбу 
комуто. И тот, кто этот пас, эту передачу принимает. Поэтому мы и говорим, что 
хоккей – игра коллективная. Как, впрочем, и любая другая игра: футбол, волейбол,
 баскетбол, регби, ручной мяч, водное поло, где победа завоевывается трудом 
всего коллектива спортсменов.
     Все хоккеисты в мире играют в пас. Но коллективизм нашего хоккея 
существенно отличается от коллективизма канадских хоккеистов, и именно в этом я 
вижу одну из самых главных причин успехов наших мастеров на международных 
соревнованиях.
     Наша школа хоккея не похожа на канадскую прежде всего тем, что советские 
хоккеисты пасуют значительно чаще и больше. Чем это обусловлено?
     Однако прежде несколько необходимых пояснений. Нужно отличать технический 
коллективизм (пас) от тактического (игра без шайбы). И именно в понимании 
тактического коллективизма канадские тренеры и специалисты особенно далеки от 
нас.
     Известно, что скорость атаки или контратаки в хоккее зависит от скорости 
движения шайбы. И именно поэтому Игорь Ромишевский в той контратаке, о которой 
я рассказывал, даже имея возможность беспрепятственно продвигаться с шайбой 
вперед, решил отдать ее Мишакову. Как бы быстро он ни бежал – шайба всегда 
быстрее.
     Когда Ромишевский отдал пас Мишакову, то один из защитников противостоящей 
команды бросился к нашему нападающему, стремясь помешать ему овладеть шайбой. 
Это закономерно: соперник вынужден реагировать на каждый пас. Следовательно, 
большое количество передач увеличивает эффект атаки. Ведь цель паса – иметь 
свободного, как бы лишнего игрока. И если соперники сделали в ходе матча 150 
передач, а мы пасовали 270 раз, то это значит, что у нас было на 120 игровых 
моментов больше, то есть было больше благоприятных условий для развития атаки и 
в конце концов для взятия ворот.
     Но дело не только в количестве передач. Пас должен быть точным и скрытным, 
замаскированным; как в той ситуации, когда Мишаков, сделав ложный финт, 
имитировал движение вправо, а шайбу при этом передал влево, на бегущего вдоль 
бортика Ионова.
     Чтобы пас был неожиданным для соперника, нужно умело использовать приемы 
обводки. При этом передача должна быть активной, иначе говоря, шайба должна 
попасть не просто к свободному игроку, а к тому, кто находится в наиболее 
удобной для развития атаки позиции. А этот пас партнеру, находящемуся в 
наилучшем положении, будет тем более опасен, если не один, а дватри хоккеиста 
стремятся выйти на опасную для соперников позицию.
     Разумеется, не следует забывать, что пас вовсе не является единственным и 
универсальным средством ведения атаки. Шаблон, стандарт, схематизм мысли и 
действий убивают, мертвят самую благую идею. И если вся игра команды будет 
строиться на одних лишь передачах. шайбы, соперник легко сможет пресекать 
подобные атаки еще в зародыше.
     Я умышленно не касаюсь здесь пока обводки как одной из возможностей 
обыграть соперника. Пока я говорю только о тех преимуществах, которые приносит 
коллективная игра в пас. Но хотел бы попутно заметить, что в условиях большой 
плотности игроков чрезвычайно важную роль играет пас в ходе обводки. Такой 
передачей: достигается подчас не одна лишь скрытность намерений: обыгрываются и 
ближайший и – . нередко – другие хоккеисты соперника, не ожидающие столь 
острого и смелого решения.
     Мы сами не сразу пришли к такому пониманию паса, коллективизма в игре. В 
первые годы мы весьма старательно подражали более опытным спортсменам других 
стран. Однако свои ошибки бывают особенно заметны, когда их повторяет ктото 
другой и когда на них смотришь как бы со стороны. В 1952 году к нам приезжала 
шведская команда АИК. И вот что нам бросилось в глаза: шведские хоккеисты чаще 
всего дают пас, уже ввязываясь в единоборство с противником. Такой принцип игры 
у них был превращен в. догму. Они пасуют как бы от худой жизни, когда нет 
другого выхода.
     Эта особенность отличает игровой почерк, не только, скандинавских, но и 
канадских и американских спортсменов. Если канадец или швед имеет перед собой 
участок свободного льда, то он скорее сам «протянет» через него шайбу. Наш же 
хоккеист, напротив, поступит иначе: повышая скорость контратаки, немедленно